К счастью, на площади было безлюдно. Балфрусс сел на скамейку напротив храма, обвел глазами соседние окна и только после этого заговорил:

– Туле?

«Я здесь».

– Где? Где – здесь? Ты жив?

«Нет», – сказал знакомый голос.

– Не понимаю…

«Когда мы впервые встретились, я отдал тебе частицу себя. Только так другие могли услышать о страданиях моего народа. Теперь, когда я умер, это слабое эхо – все, что от меня осталось. Но и оно потухнет со временем».

Балфрусс почувствовал, как гаснет последняя, отчаянная искра надежды.

– Я рад слышать твой голос. По крайней мере, я не один встречу то, что должно случиться.

«Что должно случиться?» – спросил Туле.

– Я убью Чернокнижника ценой собственной жизни.

«Может быть, не понадобится».

– Может быть, – сказал Балфрусс. Он вспомнил, как Элоиза и Туле, объятые пламенем, упали со стены. Ему представилось, как армия запада устремляется в городские ворота, убивая всех на своем пути. Скорчившись среди покойников, Балфрусс видел Вэннока, который сжимал в объятиях мертвые тела жены и детей. Тысячи немигающих глаз смотрели на мага, пока в городе занимался пожар. Глубоко внутри, погребенная под толщей самообладания, закипела река ненависти.

Балфрусс поднял глаза к небу. Собирались тучи. Ждать осталось недолго.

«Откуда ты знаешь, что умрешь?» – спросил Туле.

– Я никогда не доводил себя до предела. И теперь боюсь.

«Ты не потеряешь контроля».

– Меня беспокоит, что у нас с Чернокнижником общая жажда. Когда я управлял Цепью, мне казалось, будто я могу достигнуть всего, чего пожелаю. Меня было не остановить. Что если, попав в плен силы, я захочу большего?

«Может быть, Чернокнижник – и твое отражение, но никак не ты сам. Ты не перейдешь черту».

Кто-то бежал в его сторону, и Балфрусс поднял глаза, в глубине души зная – час пробил.

Долговязый мальчишка, шлепая по камням, выбежал на площадь и резко затормозил.

– Генерал Вэннок! – выпалил он, отдышавшись. – Чернокнижник!

– Не волнуйся, – сказал Балфрусс, вставая. – Я все знаю. Веди меня.

Гонец еще раз сделал глубокий вдох и припустил рысцой. Балфрусс не торопясь пошел за ним.

– Незачем так спешить.

Парнишка остановился и посмотрел через плечо.

– Но Чернокнижник ждет…

Балфрусс не ускорил шага.

– Пусть ждет.

Балфрусс шагал по столице под накрапывающим дождем. Купцы, рабочие, дети и воины – все выстроились на улицах, чтобы на него посмотреть. На лицах читалось восхищение, смешанное с тревогой и страхом. Почти все боялись. Там, где он проходил, над толпой повисала зловещая тишина, хотя временами доносились радостные возгласы и крики поддержки. Смелее всех были дети. Балфрусс улыбался им и махал рукой.

Вместо того чтобы направиться к крепостным стенам, он выбрал главную улицу и пошел к воротам. Посыльный без умолку трещал, однако Балфрусс его не слышал. В ушах шумело, будто накатывала и отступала волна; все другие звуки на свете затухли, и маг остался наедине с Источником – вечным, недостижимым океаном силы.

У ворот Балфрусс приготовился объясняться со стражниками, однако навстречу ему вышел Вэннок. Лицо генерала выражало мрачную решимость. Он несколько раз порывался сказать что-то, в конце концов просто стиснул другу плечо, повернулся и махнул кому-то в сторожке привратника.

С пронзительным, пробравшим до костей скрипом ворота начали медленно открываться. Маг вышел из города, рассеянно отмечая следы побоища, которое здесь прошло. У внешних стен громоздились горы гниющих трупов, человеческие обрубки и куски розовато-багряного мяса. Падальщики уже взялись за дело: у многих тел не хватало конечностей, по земле тянулись кишки. Мухи темной пеленой облепили окровавленные трупы.

То здесь, то там раздавались слабые голоса – те, кто повис между жизнью и смертью, молили помочь им или избавить от пытки. Балфрусс остался глух к мольбам. Луг, по которому он шагал, превратился в огромное грязное болото, на котором кое-где еще темнели пятна крови. Впереди чернел широкий кратер – все, что осталось от Финна. Суровое напоминание о том, что ждало его самого.