сделать?! Он даже не фанатик! Нечто совершенно непонятное.

– Да, повторить тебя не смогли, – внезапно прозвучал голос Тайлин. – Украсть идею тоже, как и пустить в широкие массы. Ты не только уничтожил записи и образцы, но и закодировал оборудование, чтобы его не могли использовать. И вколол хейларам препарат, сделавший их клетки совершенно инертными. Они даже не делятся за пределами организма. То есть не клонируются. Ты их обезопасил как мог. И доблестно свалил в неизвестные дали, потому что правительство вовсе не хотело сжать тебя за это в страстных дружеских объятиях. Разве что шею.

– Не стыдно? – с укоризной посмотрел на брата Лал. – Такой образ был… Злодей-ученый, и так далее. Даже девочку попугать не позволил…

А я опять сидела с нарастающим ощущением идиотизма. Повернулась к Арвилю.

– Это правда?

– Что?

– То, что сказал Тай!

– Ну да. Неужели ты думаешь, что иначе я бы имел с ними дело?

– Это, конечно, замечательно, – подобралась я и резко захлопнула папку, – но мне-то сказать можно было?! Да хоть что-нибудь!

Ответил златовласый фейри.

– Можно, – серьезно кивнул Тайлин. – Но, Ирьяна, не набивая шишек, нельзя получить такой полезный для дипломата навык, как «хорошая мина при плохой игре». Даже если ты ничего не понимаешь, сиди с умным видом и показывай, что у тебя все под контролем. Пытать и скандалить на тему информации нужно наедине.

Опустили. Опять!

– Вы, как обычно, чрезвычайно милы и тактичны, – нейтрально улыбнулась я, усилием воли удерживая на лице спокойное выражение. Руки расслабленно лежат на столе и даже пальцы не сжаты. – Просто наивно думала, что у меня есть друзья, которым я могу доверять. И которые отвечают тем же. – Посмотрела на Арвиля, потом перевела взгляд на фейри. – А еще считала, что в нашем узком кругу мне не обязательно изображать блондинку, глупо улыбаться и говорить по заданному тексту, не пытаясь узнать новое. Самый простой способ узнать – спросить. Поэтому спасибо за урок, господа. Союзники – немногим лучше врагов, а друзей не существует. Есть лишь опека.

– Как с друзьями – не знаю, у меня их нет, – пожал плечами Лаллин и, наклонившись вперед, полушепотом, как великую тайну, поведал: – А союзники, юная драконица, гораздо хуже врагов по одной простой причине. Они имеют возможность ударить тебя в спину.

– Это я уже поняла, – опустила глаза и провела пальцем по корешку папки. – Предлагаю вернуться к делу.

– Хорошая мысль, – вновь уселся остроухий. Вытянув руки, скучающе их оглядел, а потом поправил одну из расшитых серебристой нитью манжет. – Итак, как я уже говорил…

Дальше я попыталась отрешиться от новых интригующих психологических данных и сосредоточиться на деле. Получилось. Поняла, кажется, все, а что не понимала, мне объясняли. Даже без издевки. Вдобавок Лаллин выудил из воздуха парочку старых книжек и одну потрепанную тетрадку. Положил на каменную поверхность стола и, казалось, забыл о них почти до конца совещания. Лишь когда в разговоре была поставлена словесная точка, подтолкнул стопку на мою сторону и сказал:

– Книги полистайте и как следует изучите. Полезно. Дневник советую читать очень внимательно. Это записи одного из самых изворотливых и интересных политиков, с которыми мне довелось сталкиваться. Жаль, умер… но его знания еще послужат молодому поколению.

– Спасибо, – поблагодарила я, серьезно глядя на противоречивого черноволосого фейри, и потянулась к старому кожаному переплету.

– С возвратом!

– Само собой, – отмахнулась, сгорая от нетерпения.

Интересно, что же там такое!

– До встречи, – махнул рукой Тайлин и скрылся в заискрившемся пространстве.

– Арвиль… – Лал остановился напротив Сотника, зажав папку под мышкой. – И все же повторю просьбу. Можешь взять еще хейларов, если не доверяешь, но аналитики пригодятся. И поверь, сейчас у власти давно не каста военных. Нормализовать ситуацию хотят многие из тех, кто имел к ней косвенное отношение.

Хейлар, казалось, бесконечно долго смотрел в черные глаза дивного, а потом сказал всего одно слово:

– Хорошо.

Лаллин оказался не более разговорчивым.

– Спасибо.

Развернувшись, Князь испарился, оставив только легкую туманную дымку.

– Не пожалеешь? – повернулась к Ару я.

– Уже, – лаконично ответил он.

Я не нашла, что ответить.