один из наших агентов служит мелким чиновником в Антеополисе*. Он найдёт способ передать царевне послание…

За разговором и не заметили, как дошли до царской опочивальни. У входа – на карауле – стояли два рослых нубийца. Они почтительно склонили головы перед Катей и открыли перед ней дверь в покои фараона.

Профессор Жуков одними глазами простился с Катей и поспешил к себе в кабинет.

Катя вошла в опочивальню фараона, огляделась по сторонам и заметила в углу, на роскошной кровати, дряхлого старика – повелителя обеих Земель, Верхнего и Нижнего Египта.

Поневоле ей вспомнился другой фараон – странный робот из Хроноцентра. Тот Тутмос был намного моложе. Он был здоров и красив. Дотронуться до его щеки было совсем не страшно. Играть роль его дочери было легко.

А к этому пожилому измождённому человеку Катя не испытывала ничего, кроме неприязни и жалости. Ей предстояло сыграть роль любящей дочери, утешительницы, последней надежды умирающего фараона. А она боялась даже приблизиться к старику.

Тутмос позвал её слабым голосом:

– Хати! Дитя моё! Подойди и обними своего больного отца.

Катя ушам своим не поверила: уменьшительно-ласкательное имя, которым назвал её фараон, было созвучно её собственному.

Катя подошла ближе и встала в изножье кровати. Только сейчас она поняла, что играть роль царевны ей не по силам. Кате сию же минуту захотелось вернуться домой, на три с половиной тысячелетия вперёд, в родную семью, привычную обстановку, к друзьям и знакомым. А в этой комнате, с умирающим фараоном ей было тоскливо и страшно, до слёз жалко саму себя. И она заплакала.

Тутмос жестом приказал Кате приблизиться. Она присела на край кровати, и он взял её руку в свою. Катя сидела ни жива ни мертва. А фараон смотрел на неё с грустью и нежностью.

– Плачь, дочь моя, плачь по усопшему брату. Аменемес покинул нас во цвете лет. И, хотя, говорят, его разорвал лев, я знаю, что в смерти моего сына виноват человек. И я знаю имя злодея. Ты – моя дочь – тоже должна знать его, ибо злодей не остановится ни перед чем. Дни мои сочтены. Возможно, я не доживу и до завтрашнего утра. Поэтому хочу подготовить тебя к самому худшему. Ты – мой единственный друг, моя последняя надежда. Ты в большой опасности, Хатшепсут.

– О какой опасности ты говоришь, отец? – осмелилась спросить Катя.

– Об опасности военного переворота. Я умру, и тогда наследником трона станет твой брат Тотимес. Он слаб и телом и духом. На короткое время он станет игрушкой в руках Сетнанха, а потом передаст ему Двойную корону и этим подпишет себе смертный приговор… Вот если бы власть перешла к тебе, если бы ты смогла её удержать и рассеять врагов, это было бы полезно Египту.

– Отец, ты забываешь, что я не могу стать фараоном. Я – женщина.

– Вздор! История знает немало примеров того, как женщины правили Египтом мудро и справедливо. Тебе не занимать мужества, Хати. Ты выросла на мужской половине дворца. Превзошла своих братьев в науках. Научилась скакать на коне и без промаха стрелять из лука. Со временем научишься и страной управлять… Хати, заклинаю тебя, сделай всё для того, чтобы власть перешла к тебе! Слава Амону, у тебя есть могучий защитник – генерал Нехси. Армия будет на твоей стороне. Вот тогда ты и поквитаешься с Сетнанхом.

– Значит, это Сетнанх – убийца Аменемеса? – ахнула Катя.

– Да, это он. И, заклинаю тебя, никакой пощады злодею! Душа Аменемеса взывает о мщении.

Катя закусила губу, не зная, что ответить фараону. В это время в спайфоне раздался голос профессора Жукова.

– Полагаю, Катя, что Хатшепсут на твоём месте обещала бы отцу исполнить его волю. В конце концов, История Египта знает фараона Хатшепсут и не знает ни о каком Сетнанхе. Значит, ты можешь смело брать бразды правления в свои руки.

Затянувшееся молчание дочери не понравилось фараону. Он нахмурился и повысил голос:

– Хатшепсут! Ты ли это? Я не узнаю тебя!

– Почему? – испугалась Катя. Она вообразила, что чем-то – фразой или жестом – невольно выдала себя.

– Разве я воспитывал тебя плаксой?! – слабо улыбнулся фараон. – Соберись! Предстоит борьба не на жизнь, а на смерть. Но я верю, что ты победишь. Ты под защитой Амона-Ра. Ты – дочь Бога Живого. А я всегда буду с тобой. Даже после смерти приду тебе на помощь… Клянёшься ли ты отомстить за отца и брата?

– Клянусь! – поспешно ответила Катя.

– Иного ответа я и не ждал, – устало вздохнул Тутмос. – Теперь оставь меня, Хати. Я утомлён и должен уснуть… На всякий случай знай, что тело твоего брата – в приделе дворцового храма. Но тебе к нему лучше не подходить. Также нельзя сегодня причёсываться, кушать и смотреть на своё отражение. А теперь возвращайся в опочивальню, надень синий калази-рис*, плачь, причитай и бей себя по лицу…

«Так вот какова настоящая Хатшепсут: образованная воительница, мститель, революционерка, – с восторгом думала Катя, возвращаясь в свои покои. – Я совсем не такая. Смогу ли я сделать то, что сделала бы Хатшепсут, окажись она сейчас во дворце? Как бы то ни было, волю фараона надо исполнить. Надо рискнуть, раз уж я играю роль астрального двойника».