– Эльфы, – пробормотал он. – Были такие… такие, как мы?

– Ужасно схожи и до жути отличные, – ответила Скифр. Ярви со Скейр подошли и встали рядом. Все пристально изучали выцветшее лицо, лицо из-за пелены веков. – Они были гораздо мудрее, многочисленнее и могущественнее, чем мы. Но, как и мы, чем более могущественными становились, тем желаннее стремились обрести еще большую мощь. Как и у людей, внутри эльфов имелась пустота, которую невозможно было заполнить. Ничем из этого… – Скифр простерла руки к необъятным развалинам, беспокойное дуновение волновало ее плащ. – Ничем из этого они довольствоваться не могли. Да, такие же, как мы, завистливые, честолюбивые, безжалостные. Точно такие же жадные.

Она вытянула длинное предплечье, длинную кисть, длинный палец и указала на лучезарную улыбку женщины.

– И жадность их уничтожила. Ты меня слышишь, отец Ярви?

– А то, – ответил он, поправил мешок на плече и, как обычно, целеустремленно двинулся прочь. – И спокойнее проживу без эльфийских уроков, зато с эльфийским оружием.

Мать Скейр нахмурилась ему в спину, перебирая пальцем свой набор древних браслетов.

– Лучше б, скажу я вам, наоборот.

– Что же будет потом? – окликнул наставника Колл.

Отец Ярви оглянулся не сразу.

– Мы поднимем орудия эльфов на Яркого Йиллинга. Мы пронесем с собой их колдовство через море в Скегенхаус. Мы разыщем праматерь Вексен и Верховного короля. – В его голосе зазвучала смертельная грань. – И я исполню то, в чем поклялся луною и солнцем. Отомщу убийцам отца.

У Колла пересохло во рту.

– Я имею в виду – что потом?

Учитель окинул подмастерье недобрым взглядом.

– Поищем брод, когда дойдем до реки. – Он повернулся и продолжил путь.

Вполне вероятно, он и правда не задумывался наперед. Вот только Колл знал, что отец Ярви не из тех, кто покидает пажить будущего, не посеяв семена новых замыслов.

Боженьки, неужто Скифр права? И они ничем не отличаются от эльфов? Игрушечная флотилия в необъятном кильватере бовых кораблей, но плывет тем же курсом? Он представил опустевший Торлбю, исполинскую усыпальницу, где народ Гетланда сгорел без следа и оставил после себя лишь тишину да пыль. Хорошо, если сохранится обломок его резной мачты, призрачный отголосок для тех, кому придется ломать над ним голову в будущем.

Колл бросил последний взгляд на счастливое лицо тысячелетней покойницы и заметил, как что-то блеснуло среди осколков стекла. Золотое запястье, совершенно такое же, как на картинке, и Колл просунул руку и положил его себе в карман.

Едва ли эльфийская женщина станет по нему тосковать.

– Там опасно, – угрюмо напомнила Скара.

Удачный момент Рэйту, чтоб задрать нос и отбахвалиться геройским присловьем. Не так давно его было бы не заткнуть. «На это я и рассчитываю», или «с опасности я обычно начинаю завтрак», или, лучше, «для врагов»! Но получилось только сдавленное:

– Айе. Но мы должны остановить подкоп, пока его не подведут под стены…

Добавить нечего. Они и так знали, что стоит на кону.

Все.

Рэйт обернулся к добровольцам – лица, кромки щитов, лезвия мечей в целях ночной скрытности обмазаны золой. Две дюжины самых проворных гетландцев, две дюжины самых пылких ванстерцев – и он.

Крушитель Мечей тянул против короля Атиля жребий за право возглавить их – и выиграл. Пока они ждали своего часа, великан стоял и улыбался, смакуя каждый вдох, словно ночь была пропитана цветочным ароматом. Не выказывал ни малейшего страха – как не выказывал никогда, Рэйт отдавал ему должное. Но то, что раньше казалось храбростью, теперь выглядело настоящим безумием.

– К тебе не станут относиться хуже, если ты не пойдешь, – проговорила Скара.

– Я стану хуже к себе относиться. – Если только такое возможно. Рэйт на мгновение встретился взглядом с братом, и Рэкки отвернулся, его темное от пепла лицо отвердело. Со всех сил доказывает, что готов быть тем из них, кто суровый боец, пускай оба знали: нет, не готов. – Надо присмотреть за спиною брата.

– Даже если он не желает, чтобы ты ему помогал?

– Раз так, то особенно.

Рэкки держал на плече один из здоровых глиняных кувшинов, в которых плескался южный огонь отца Ярви. Другой у Сориорна. Рэйт припомнил, с каким ослепительным жаром это вещество пожирало суда Верховного короля, как выбрасывались в воду горящие моряки. Затем представил, каково смазывать им лесовины в подземном проходе и подносить туда факел, – и его отвага получила весомую оплеуху. Интересно, сколько еще ударов она сможет выдержать?