На стенах издевательский смех сменялся мрачными ухмылками, а потом еще более мрачными хмурыми минами. Могучий змей раскололся надвое, обогнул крепость, как волна обтекает остров, и воины Нижнеземья, Инглефолда и Ютмарка взяли Мыс Бейла в кольцо – от восточных до западных скал.

Они не нуждались в показном, вызывающем бахвальстве. Их число само говорило на языке грозы и бури.

– Матерь Война простерла над Мысом Бейла крылья, – пробормотала Ауд.

Теперь подходила армада повозок, ломящихся от припасов, а за ними бесконечные толпы рабов и домочадцев, торговцев и слуг, жрецов и барышников, землекопов и гуртовщиков вместе с мычащим и блеющим стадом коров и овец, чье поголовье посрамило бы любой скотный рынок.

– Целый город в пути, – пробормотал Рэйт.

Смыкалась тьма, и лишь сейчас показался арьергард – река мерцающих факелов. С виду из диких земель – пламя высвечивало костяные бунчуки, голые торсы иссечены шрамами, обмазаны боевой раскраской.

– Шенды, – определил Рэйт.

– Не заклятые ли враги Верховного короля? – спросила Скара, голос звенел пронзительнее обычного.

Губы матери Ауд были сжаты в тонкую линию.

– Праматерь Вексен, должно быть, убедила их стать нашими заклятыми врагами.

– Говорят, они пожирают пленников, – бормотнул кто-то.

Но Синий Дженнер гневно сверкнул глазами на ропчущего:

– Не попадайся в плен.

Рэйт примерился вспотевшей ладонью к рукоятке щита и оглянулся на гавань, где под оградой цепей до сих пор полно кораблей, готовых унести тысячу защитников подальше…

Он надкусил язык, впиваясь, пока не почувствовал кровь, и заставил глаза вернуться к воинству, что собиралось у стен. Прежде он никогда не боялся сражений. Может, потому, что соотношение сил было всегда в его пользу. А может, оттого, что тогда не терял ни службы, ни семьи, ни надежды вернуть их назад.

Говорят, тех, кому нечего терять, стоит бояться. Но сильнее всего боятся они сами.

– Смотри! – Скара ткнула в ряды Верховного ко- роля.

Кто-то пеший шел к крепости. Вразвалку – так бы ты шагал не к вражьему острогу, а во дворец к приятелю. Воин в ярких доспехах – они отражали отсветы горящего корабля и, казалось, тоже пылали. Воин с длинными волосами – их растрепал ветер – и чудно мягким, юным, симпатичным лицом. Он не надел щита, и его левая рука свободно покоилась на эфесе.

– Йиллинг Яркий, – зарычал Дженнер, обнажая последние оставшиеся зубы.

Йиллинг остановился – он давно пересек расстояние выстрела – улыбнулся забитым людьми бойницам и позвал, светло и чисто:

– Короля Атиля часом там с вами нет?

Приятно было услышать голос короля Атиля, точь-в-точь такой же небрежный и грубый – хоть один враг перед ним, хоть десять тысяч.

– Ты тот муж, которого кличут Йиллингом Ярким?

Йиллинг вычурно пожал плечами:

– Кому-то надо им быть.

– Тот самый, кто убил пятьдесят человек в битве при Форнхольте? – выкрикнул Горм с крыши башни Гудрун.

– Трудно сказать. Я убивал, а не подсчитывал.

– Тот, кто одним ударом срубил носовую голову с корабля принца Конмера? – задал вопрос Атиль.

– Все дело в запястье, – объяснил Йиллинг.

– Тот, кто подло убил короля Финна и его беззащитного служителя? – гаркнула Скара.

Йиллинг улыбался и улыбался.

– Айе, тот самый. Эх, вы бы видели, что я прямо сейчас учинил с ужином. – Он весело похлопал по животу. – Настоящую бойню!

– Ты помельче, чем я ожидал, – бросил Горм.

– А ты побольше, чем я осмеливался надеяться. – Йиллинг намотал на палец длинный локон. – Здоровые мужики забавно и долго грохочут, когда я сбиваю их с ног. Я смущен, обнаружив Железного Короля с Крушителем Мечей запертыми, как хряки в свинарнике. Я считал – они-то наверняка с удовольствием померяются со мной во владенье мечом, сталь на сталь.

– Терпение, друг. – Горм облокотился на зубец, свесив руки. – Дай срок, познакомимся поближе – глядишь и убью.

Атиль строго кивнул:

– Добрый враг почитай как добрый друг, созревает не сразу. С конца сказку не сказывают.

Приторная Йиллингова усмешка расширилась.