набитые воинами, которых праматерь Вексен послала на север. Воинами, чья цель – разметать их союз и раздавить Скарин крохотный очажок Тровенланда, как равнодушный мальчишка давит жука.

Накатила жаркая злость, она стиснула кулачки, торопливо проделала последние шаги до макушки возвышенности на их мысу и встала между отцом Ярви и матерью Скейр. Служители глядели на запад. Длинный пляж простирался вдаль, туда, где тонула Матерь Солнце.

– О, боги! – выдохнула она.

Галечное взморье кишело, бурлило людьми, словно то муравьи облепили свое порушенное жилище. Раскрашенные точки щитов. Блестит, перемигивается сталь. Цветастые знамена реют на ветру, отмечая места сбора команд. Тех солдат Верховного короля, что уже высадились на берег. Две полные ходки всеми галерами, а то и три. Сотни воинов. Тысячи. Не верилось, что они настоящие.

– Как же их много, – прошептала она.

– Чем большим мы позволим переправиться, – сказала мать Скейр, – тем больше Гром-гиль-Горм застигнет на этом берегу. Тем больше мы их убьем.

Последнее слово вонзилось жестко, как смертельный кинжал, и Скара, комок тревоги, схватилась одной рукой за другую.

– Как думаете… – голос упал до каркающего хрипа, когда она насилу выговорила это имя: – Йиллинг Яркий здесь, с ними? – Она снова увидела его спокойное, мягкое лицо, услышала его тонкий, мягкий голос, ощутила кожей эхо ужаса той ночи и взбеленилась от собственной трусости. Она, пропади все пропадом, королева. Королевам бояться нельзя.

Отец Ярви коротко взглянул на нее.

– Всяк истинный герой командует с переднего края.

– Он не герой.

– Всякий герой для кого-то злодей.

– Герой он или злодей, – молвила мать Скейр, ее голубые, такие голубые глаза были прикованы к разбросанным внизу ратям, – своих бойцов он не подготовил.

Она была права. Они выстроились в щитовую стену среди дюн, выше пляжа, отгородясь от темного и мрачного леса. Посередине строя воткнули шест с солнцем о семи лучах – солнцем Единого Бога, но даже Скара, чей боевой опыт не многим превышал наблюдения за пацанвой на площадке для упражнений за дедушкиным дворцом, могла определить, что шеренги их скверны, изогнуты и полны прорех.

– Праматерь Вексен насобирала народу со всех краев света, – сказал отец Ярви. – Они не приучены вместе сражаться. Они даже не говорят на одном языке.

Флот короля Атиля, громадная стрела из кораблей, обогнул мыс, чайки, кружившие над пенным следом, повернули обратно, к пепелищу сожженного Вальсо. Должно быть, на судах Верховного короля их заметили: некоторые разворачивались, чтобы встретить угрозу, некоторые – чтобы плыть назад, другие ускорили ход к берегу. Цеплялись весла, ладьи толкались в неразберихе.

– Внезапность на нашей стороне. – Сестра Ауд наконец перевела дух. – Внезапность – половина битвы.

Скара мрачно покосилась на нее:

– Сколько битв прошло с вашим участием?

– Я верю в наш союз, государыня, – сказала служительница, складывая на груди руки. – Я верю в Крушителя Мечей, в короля Атиля и в Синего Дженнера тоже.

– И в Рэйта, – нежданно для себя добавила Скара. Мало того что произнести это вслух – она даже не сознавала, что в него верит.

Сестра Ауд повела бровью:

– А вот в него почему-то не так.

Заревел, раскатился протяжный зов рога, глубокий гул, от которого, казалось, заходили ходуном все внутренности.

Мать Скейр встряхнулась и выпрямилась.

– Крушитель Мечей явился на пир!

И разом из-за деревьев посыпались воины, единой волной устремляясь на прибрежные дюны. Скара догадывалась, что они бегут со всех ног, но отсюда казалось – ползут, словно мед течет на морозе.

Она обнаружила, что ухватилась забинтованной кистью за плечо сестры Ауд. Такой испуганной ей не доводилось быть с ночи, когда горел Лес, но теперь к страху примешивалось почти невыносимое возбуждение. Ее судьба, удел всего Тровенланда, участь союза трех стран, будущее самого моря Осколков закачались на острие меча! Едва хватало сил просто стоять и смотреть, и не было сил отвести взгляд.

Из строя людей Верховного короля выбежал воин, неистово махая руками, он пытался укрепить стену щитов перед натиском. Доносились его ломаные вопли, обрывочные, неразличимые на ветру, но уже слишком поздно.

Крушитель Мечей занес свою длань. Она увидела парящее черное знамя, сталь вспыхивала под ним, как барашки на гребне волны.

– Вам смерть пришла, – шептала она.