Однако Бейлов престол все стоял на помосте, сделан из светлого дуба, вырубленного из корабельного киля. Переплетенные волокна отшлифованной за многие годы древесины сиденья лоснились до блеска. Некогда здесь восседали короли. До тех пор пока прадед дедушки Скары не посчитал кресло чересчур узким для своей задницы, а зал чересчур узким, чтобы вместить все его тщаславие. Тогда он велел соорудить в Ялетофте новый престол, а вкруг него возвести новый чертог, будущее чудо света. На постройку Леса ушло двадцать восемь лет, к ее завершению он уже умер и его сын успел постареть.

А потом Яркий Йиллинг спалил Лес в одну ночь.

– Похоже, бой еще не окончен, – проворчал Рэйт. Горм с Атилем испепеляли друг друга взглядами по бокам от Бейлова престола, вокруг каждого ершились служители и взбудораженные воины. Боевое братство не продержалось дольше жизни последнего из врагов.

– Надо тянуть жребий… – скрежетал король Атиль.

– Вы получили сатисфакцию, убив Дунверка, – сказал Горм. – Сиденье должно принадлежать мне.

Отец Ярви растер висок костяшками сухой руки.

– Боги, смилуйтесь, это всего лишь кресло. Мой ученик смастерит вам еще одно.

– Это не какое-нибудь кресло. – Скара сглотнула ком, шагнув на помост. – Во дни былые здесь сидел Бейл Строитель. – Король Атиль и его служитель недовольно повернулись к ней слева. Горм и его служительница – справа. Она – планка весов между ними. Должна ею быть.

– Сколько кораблей мы захватили?

– Шестьдесяь шесть, – ответила мать Скейр. – Среди них позолоченное чудище о тридцати парах весел – говорят, личная ладья Яркого Йиллинга.

Отец Ярви одобрительно кивнул.

– Ваш замысел оказался превосходным, принцесса.

– Я лишь посеяла семена, – молвила Скара, низко кланяясь двум королям. – Урожай сняла ваша храбрость.

– Матерь Война сопутствовала нам, и доброе оружие не подвело в бою. – Горм повращал одно из яблок мечей на своей цепи. – Но в этой твердыне отнюдь не безопасно. Праматери Вексен хорошо известна ее значимость: и для военных целей, и символическая.

– Это щепка, воткнутая в ее плоть, – сказал Атиль. – И не пройдет много времени, как она постарается выдернуть занозу. Вам следует вернуться в Торлбю, принцесса, вместе с моей женой. Там вас не коснется опасность.

– Мое почтение к вам не имеет границ, государь Атиль, но вы ошибаетесь. Отец мой также прекрасно знал о важности этой крепости. Знал настолько крепко, что погиб, защищая ее, и был похоронен здесь, в могильнике возле матери. – До боли ровно выпрямив спину, как учила мать Кире, Скара опустилась в кресло, где некогда сидели ее предки. Ей надо быть сильной, несмотря ни на что, пусть в животе и крутит, как в маслобойке. Надо вести выживших за собой. Больше некому.

– Здесь земля Тровенская. Моя земля. То самое место, где мне следует быть.

Отец Ярви устало улыбнулся.

– Принцесса…

– Неверно. Я – королева.

Повисла тишина. А потом на ступени взобралась сестра Ауд.

– Королева Скара полностью в своем праве. Она садится на Бейлов престол, как единственный живой потомок короля Финна. Незамужние женщины занимают это кресло единолично – так гласят решения прошлых веков. – Ее голосок мелко затрепетал под убойным взором матери Скейр, но совсем не умолк. – В конце концов, и королева Ашенлир была не замужем, когда одержала победу над инглингами.

– Ну и кто среди нас новая Ашенлир? – недобро ухмыльнулась мать Скейр.

Сестра Ауд встала по левую руку от Скары на причитающееся служителю место и решительно скрестила предплечья.

– Это нам предстоит выяснить.

– Королева вы там иль принцесса, Йиллингу Яркому наплевать, – грохнул Горм, и при этом имени Скару накрыло знакомым страхом. – Он не склонится ни пред одной женщиной, кроме лишь самой Смерти.

– Он наверняка уже выступил в путь, – добавил Атиль. – И он горит местью.

Ты одолеешь страх, лишь выйдя ему навстречу. Спрячешься от него, и он одолеет тебя. Скара дала им минуту выждать, взяв передышку, чтобы приглушить сердцебиение перед ответом:

– Что ж. На это я и рассчитываю.

Ладонь она запустила ему в волосы, притянула ниже, к себе. На щеках тепло ее учащенного дыхания, они прижались лоб ко лбу – крепко-крепко друг к другу. И долго лежали, переплетясь, скинув на пол меховые одеяла. В молчании.

Ни слова не было сказано, с тех пор как Колл пожелал до свидания Колючке на пристани и, будто вор за тугим кошельком, крадучись двинулся через