гражданских, разбомбил лагерь беженцев. Еще через час, новости запестрят натурными съемками о твоем боевом пути. Мамочки, которые больше никогда не прижмут младенцев к груди. Старики, которым не нянчить внуков. Кровавый Семен — вот кто ты с этого момента. Нравится кличка? Сам придумал! Чем глупее звучит, тем больше западает в память. Они теперь будут помнить тебя, охотиться на тебя и убивать тебя — команда «фас» уже отдана. Да-да Сема — именно тебя! То самое человечество за которое ты сражался, объявит тебе войну! Ты ловкий, на какое-то время сумешь спрятаться. Можешь вскрыть себе вены, тебя будут искать даже мертвого! В крайнем случае вырастим твое полное подобие, благо труда это не составит. Народ требует крови и зрелищ, мы им — и то и другое с удовольствием предоставим.

— Почему она сказала, что я могу вернуться к ней?

— Тут все просто, она из высших, они знаешь ли почти люди и ничто человеческое им не чуждо. Ты ее сын! И не надо пучить глазки и задыхаться от возмущения. Правда от этого не перестанет быть правдой. Твой папаша в молодости тот еще был ходок, а она разведчицей. Позволила себе маленькую слабость, да и для легенды полезно. Великий дом не возражал против социального эксперимента. Подобные ему, они несколько сотен лет проводили: реакция, развитие, ассимиляция и все такое. Как думаешь, почему у них захват быстро и чисто получился? Нас прочитали как открытую книгу, нашли все до единой слабости и использовали их к своей пользе.

— Ты врешь!

— Нет. Спорить с тобой я не собираюсь, инструкции выполнил. Если сейчас улетишь, это будет самая большая глупость в твоей жизни. Леди не страдает излишней сентиментальностью. Они все позволяют своим детям выбрать путь к смерти. Слабые и глупые гибнут, сильные становятся еще сильнее и затем возвращаются. До этого момента ты один из слуг и ничего более. В свое время так поступили с ней, тоже она проделала и с тобой. Твой выбор?

— Катись! — я поднялся на ноги и пошатываясь пошел к катеру.

Генерал насмешливо присвистнул мне в след.

— Я же говорил, что ты деревенский дурачок! Я снова стану человеком, а ты сдохнешь! Больше никто не поведет тебя за ручку! Запомни — с этого момента ты один против всего мира!

— А мне плевать, — прошептал я, поднимаясь по аппарели. — Это проблемы мира, а не мои!

Зайдя в рубку, обнаружил что она разительно изменилась, никаких следов моей бурной деятельности не осталось. Жуки поработали над ней на славу. Я не стал ничего рассматривать, чувствовал себя просто ужасно. Присел в навороченный предмет обстановки заменивший кресло пилота и надел на голову вирт-шлем, тоже мало напоминавший предыдущий вариант. Мысле-связь работала и я без размышлений отдал команду на старт. Катер послушно прорвал пленку силового поля и вылетел в пространство, каких-либо враждебных действий со стороны биоников не последовало. В голове вяло шевельнулась мысль: «Развернуться и протаранить?» Она тут же пропала, когда рядом пристроилось около десятка истребителей. Таким порядком мы бесцельно двинулись вперед, мне было все равно, а жуки направление полета не указывали. Искин выдал запрос на экран: «Прошу пилота подтвердить идентификацию». Я положил руку в приоткрывшееся отверстие, спрашивать ни о чем не стал. Терпеливо дождался окончания покалываний. Прошло минут пять, прозвенел веселый голосок:

— Ну наконец-то! Босс, долго еще печалится будем?

— Ты кто? — равнодушно спросил я.

— Так дело не пойдет! Сейчас я тебя приведу в норму!

Первым делом меня ударило разрядом, вторым я увидел небо в алмазах и свалился на пол. Лязгнул зубами и выразил свое отношение к окружающему миру в лучших традициях мужской части населения нашей планеты.

— Вот, а я что говорю! Так лучше босс?

— Ты еще что за напасть такая на мою голову?! — заорал я.

— Нехорошо на младенцев кричать, — укоризненно заметил голосок. — Неправильно это, я ведь и обделаться со страху могу. Учитывая тот факт, что я живу в твоей голове, обоим придется несладко. Где тут у тебя, эти как их там… гормональные железы? Да вот же они! Прямо как в базе данных — один в один! Сейчас-сейчас…

И я заревел, не раненым быком, а этак по-детски, истерично, подвывая и размазывая слезы по щекам. Через несколько минут меня отпустило, поднялся и поковылял умываться. Посмотрел в зеркало, хотя в последнее время я отъелся на генераловых харчах, вид был еще тот. Молчком вернулся в кресло, надел вирт-шлем, сориентировался и отдал приказ направляться к точке перехода. Искин провел расчет и катер начал разгоняться меняя траекторию.