поврежден противогаз. Тетя рассказывала, что он заблудился в каком-то тумане. Когда его нашли наши, он совсем обессилел. Нес меня, двухлетнюю девчонку, пытался найти дорогу к людям.

У Аркадия потемнело в глазах. Услышанное только что вдруг заставило ожить захороненные в глубинах памяти картины прошлого, подтвердило его догадки. Он ожидал, что девчонка начнет рассказывать о том, как ее родители или добрые люди подхватили плачущее дитя и затащили в убежище за мгновение до Армагеддона. Думал, что ошибся со своими предположениями. Рассказ Дианы взволновал охотника до глубины души. Не зря ему казалось, что девушка чем-то напоминает ему Антона. Этот взгляд, черты лица. В голове уже начала выстраиваться картина произошедшего.

– Паша, – тихо прошептал Аркан, и девушка встрепенулась. Вскочила, сбросив с плеч руки Техника, и уставилась на охотника.

– Вы его знали? – ее голос дрожал.

– Знал, – ответил Аркадий и вдруг услышал, что его голос тоже дрожит. Это не могло быть просто случайностью или совпадением. Что-то подсказывало охотнику, что все, сказанное девушкой, прольет свет на эту тайну.

– Откуда?

– Пожалуйста, продолжай, – взволнованно попросил охотник, чувствуя, что не может больше ждать. – Потом расскажу я.

– Да-да, конечно, – девушка снова села на пол и продолжила взволнованно: – Тот сталкер не выжил – мне говорили, что на него напали дикие псы. Да и противогаз подвел. Он пролежал у нас в лазарете с неделю и умер, так и не придя в сознание. Наши похоронили его наверху, недалеко от убежища. Он, этот Павел, он ведь спас мне жизнь. А я только и помню, как его зовут. Звали…

Девушка замолчала. Переживала вновь рассказанное только что ею самой? А может, силилась поднять из глубин памяти то, что вспомнить ей не дано? Никто не решался нарушить затянувшееся безмолвие. А в душе у Аркана бушевала настоящая буря. Две ниточки тайны вдруг встретились и завязались узлом. Неужели это возможно?

Диана очнулась первой.

– Мне наши уже потом, когда я подросла, показали его могилу. Там, наверху. Холмик земли и крест из досок. А я… я и не знала, что делать. Помню, как нарвала каких-то чахлых цветов и положила на могилку. Стояла молча, смотрела. Женщинам вообще наверх ходить запрещали, это уж я сама вырвалась. Славика просила долго, уговаривала. Нравилась я ему, вот он и сломался. Он из-за меня потом получил от руководства по шее. Но я была ему благодарна.

Хотя в комнате царил полумрак, охотник приглядывался к девушке, отыскивая в ней черты Антона. Между братом и сестрой было мало общего. Пожалуй, только глаза да резкие черты лица. И как же Аркан не заметил раньше? И тут же напомнил себе, что девушка почти все время была в противогазе, и только в кельях охотнику удалось немного разглядеть ее лицо. Надо же, какой причудливой оказалась судьба двоих детей.

Воспоминания об Антоне вновь разбередили незаживающую рану. Кольнуло в груди, навалилась тоска. Аркадий вдруг почувствовал отцовскую ответственность за хрупкую девушку, пережившую столько за последние дни. Ощутил всем сердцем и душой ее боль и тоску. Нет, он не имеет права отдать ее на растерзание Богусу.

– Ты знаешь, что у тебя есть брат? – осведомился охотник.

– Брат? – встрепенулась Диана, уставившись на охотника.

– Да, – кивнул охотник и начал рассказывать. Он говорил долго, а девушка слушала жадно, подсев ближе к Аркадию. Таблетка спирта прогорела, но Аркан не хотел отвлекаться, хотел выложить перед Дианой всю правду. Наконец, когда он закончил, почувствовал сильную сухость во рту и невероятное облегчение в душе.

Девушка выглядела ошарашенной. Правда выплеснулась на нее так неожиданно, и теперь потрясенная Диана молча переваривала услышанное. Наконец, буря эмоций в ее душе успокоилась, и она смогла говорить.

– Это… правда? – осмелилась спросить девушка.

– Да, – кивнул Аркадий. – Так все и было.

– Мне сложно в это поверить. Я была маленькой, ничего не помню.

– Да вряд ли ты могла что-то запомнить, – согласился охотник. – Ты была такой крохой. Я даже не видел тогда твоего лица. Мама закутала вас в худые ОЗК, надела рваные противогазы, которые были вам велики. Она еще надеялась, что вас можно спасти.

– Вы… Вы спасли меня тогда. Нас. А я не помню, – грустно обронила Диана. – Сколько мне тогда было? Два года? Я никогда не видела маму, только несколько раз во сне. Она иногда мне снится, разговаривает со мной, но я не вижу ее лица – оно будто в тумане. Расскажите, какая она была.

– Диан, я не помню, – виновато развел руками Аркан. – Я видел ее всего несколько минут, и с тех пор прошло двадцать лет. Но я знаю, что она была сильной. Сумела спасти вас с Антоном. Пожертвовала жизнью ради детей.

Техник чиркнул спичкой, запалил вторую таблетку сухого горючего. Охотник заметил, как по грязной щеке девушки поползла одинокая слезинка.

– Вы спасли меня тогда, – повторила девушка, глядя Аркадию в глаза. – И пытаетесь спасти сейчас. Ваш командир зол не только на меня, но и на вас. Что теперь с вами будет?

– Кто же знает, – пожал плечами охотник. – Понимаешь, мне просто не хочется быть таким же, как Богус. Бездушным.