матери, такое бы не осилило.

Милсдарыне де Брие ди Бралье дю Варгас позволили запустить её изящные маленькие ручки с тонкими пальчиками в сокровищницу Цитадели. А это, в свою очередь, значило, что визит прекрасной дамы одобрен, как говорится, «на самом верху».

Опасность. Тревога. Беда!

Капитул и, соответственно, всю Конгрегацию возглавляют чародеи, против которых он, Вениамин Скорре, всё равно что мальчишка с рогаткой. Впрочем, как и милсдарыня Алисанда.

Волшебник подобрался. Что осталось в его каштанововолосой гостье от той бесшабашной девчонки, с которой они лазали по крышам Цитадели, карабкаясь по верёвочным лестницам и еле державшимся – на честном слове – висячим мостам? А ведь всё так и было – их лихие ночные вылазки, восхождение по отвесным стенам, усыпанным всяческими резными завитками, звериными мордами или сидящими горгульями; внизу пропасть, дух захватывает, а прямо перед тобой – соблазнительно обтянутая мягкими брючками, гм, пятая точка милсдарыни.

Они взбирались по фасадам, крались по гребням крыш, по верёвкам спускались к запылённым окнам давно заколоченных классов и аудиторий. Некогда Академия была больше, и ученики, и профессора – куда многочисленнее. Потом – в силу разных печальных причин – студиозусов стало гораздо меньше, оставили кафедры пожилые наставники, которых уже никто не заменял. Лаборатории, анатомички, виварии – зачастую вместе с их обитателями – попросту заколачивались, верхние этажи быстро пустели.

И мало кто из ректората озаботился как следует прибраться напоследок в запираемых висячими наговорными замками помещениях, складах и классах.

Застеклённые шкафы от пола до высоченного потолка, битком набитые книгами, атласами, инкунабулами ин фолио[13] и ин кварто[14]. Банки с заспиртованными монстрами – иные так уже не «банки», а настоящие бочки закалённого стекла, где свились клубки щупалец и застыли в вечной ярости разинутые клыкастые пасти.

Забытые, брошенные на пыльных полках учебники, наставления, сборники практических задач, травники, различные книги по ботанике, Librorum Herbarium, медицинские наставления, Praecepta Medica – по борьбе с болезнями обычными и магическими поражениями-маладиями. Бестиарии, все с грифом «Особо секретно! Только для преподавателей!». Справочники по практической дрессировке боевых существ – равно как и по выведению «уменьшенных копий» тех же грифонов, мантикор, василисков, даже драконов.

Насколько Вениамин помнил, никто из нынешних профессоров Академии не был способен вывести означенного «уменьшенного василиска для целей охранения от татей ночных, на живот доброго магуса посягающих».

Они с Алисандой многое нашли там. Многим разжились. Эти книги и сейчас на его, Вениамина, полках. А куда делась добыча самой Санди?..

Они были молоды, ловки, успешны, неутомимы. Неутомимы во всём.

Магические мази и притирания, эликсиры, вытяжки и дистилляты, маски и прочие хитрости помогали Алисанде де Брие ди Бралье дю Варгас выглядеть лишь немногим старше себя той, восемнадцатилетней. Вениамин Скорре к подобному не прибегал, но годы на нём тоже почти не оставили свой отпечаток – сказывалась близость к сплетению лей-линий, обладающему известным эффектом замедлять старение тех, кто наделён даром чародейства.

Тогда они с Санди были неразлучны и днём, и ночью. А теперь?

А теперь ему даже в голову не пришло постучаться в её дверь всего двумя этажами ниже.

– Поговорим серьёзно, Вениамино. – Она покончила с завтраком, поднялась. – Идём к твоему камину. Он очень уютный.

В гостиной Алисанда аккуратно расправила юбки, грациозно опустившись в кресло подле огня. Коснулась янтарными ноготками гроздьев солнечного камня в глубоком декольте, качнула тяжёлыми серьгами.

– Делию ты отослал, молодец. Мои девочки тоже отправились – к остальным слугам.

– Ты их даже не накормила?

– Сами о себе позаботятся, – отмахнулась она. – Припасы у них должны быть, а если нет – пусть пеняют на себя. Я их предупреждала, что у нас с тобой будет очень важный разговор.

Алисанда лукаво взглянула на него из-под длинных пушистых ресниц, и Вениамин вдруг вспомнил последние слова Делии, скороговоркой выпаленные ему в лицо уже на пороге:

«Бедный, бедный вы, господин Вен, бедный мой господин! Совсем больной сделались. Она очень, очень нехорошая женщина, эта Алисанда. Делайте со мной что хотите, а я всё равно скажу – очень, очень нехорошая! Будьте осторожны, господин Вен, умоляю вас – будьте осторожны!»

«Доброй ночи, Делия, – непроницаемо сказал он ей тогда на прощание. – Завтра сюда можешь не торопиться. Отоспись, отдохни. Хоть до обеда валяйся».

«Не могу я валяться, – уныло понурилась невысокличка. – И… берегите себя, сударь Вениамин, пожалуйста, берегите!»

Это было вчера.

А сегодня он сидит у огня вместе с прекрасной, роскошной, сделавшейся ещё красивее Санди – его Санди – и с трудом заставляет себя не пялиться на