Было невыносимо скучно. Меня не кормили, лишь время от времени давали воду. Гаерт больше не заходил. Не то вынашивал план мести, не то понял, что со мной связываться не стоит. Это меня вполне устраивало. За несколько дней я обдумала сложившуюся ситуацию и поняла, что нахожусь не в лучшем положении.

Лишь на четвертый день случилось нечто, нарушившее равномерное течение моих дней в заключении.

Ко мне спустилась женщина.

Я не могла назвать ее пожилой, но и молодой она не казалась. Статная, высокая, очень красивая для своего возраста. Одетая в обычное темно-синее платье с зеленой вышивкой на рукавах. Она долго стояла вдалеке, рассматривая меня, а я разглядывала ее.

– Вот ты какая, Оляна, – наконец сказала она и вышла из тени.

– А вы представиться не хотите?

– Я мать Альдреда. Леди Хелен.

Вот ты какая, несостоявшаяся свекровь.

– Альдред знает, что вы здесь?

Она вышла на свет, так что я ее видела очень хорошо. При желании я даже могла просунуть сквозь решетку руку и достать женщину.

– Нет, никто не знает. Я хотела встретиться с тобой наедине. Хотела познакомиться с тобой.

Что-то мне подсказывало, что Хелен явно не для того пришла, чтобы меня благословить. Я что, обидела ее сыночка настолько, что он нажаловался маме?

– Я люблю одного мужчину больше сорока лет, – сказала она. – Мне было шестнадцать, когда меня отдали ему.

– Очень познавательно, – холодно откликнулась я.

– Я знаю, что такое любовь, Оляна. Я знаю, что значит любить такого мужчину, как Альдред. Он не верит, что тебя можно исцелить, но я знаю, что можно. В тебе все еще есть его Оляна, та девушка. Она борется, я уверена!

Мой смех эхом прокатился по подземелью.

– Я – та самая Оляна. Только без всей лжи, которую вокруг меня нагородил ваш сын. Я – та, кем он собирался воспользоваться. Хватит бегать вокруг меня и орать, что Оляночка больна! Я не больна. И не заколдована. Мне просто противно от того, что всю жизнь меня перекидывают туда-сюда, как куклу. Знаете, что во мне изменилось? Не кровь и не магия. Это всего лишь природа моей силы, она не меняет человека кардинально. Она лишь дает силы бороться с тем, что тебе противно. Вам не рассказывал Альдред, как они меня делили? Не думаю.

– Это говорит в тебе проклятие, – не желала отступать Хелен. – Я знаю, что говорю. Ты не думаешь этого. Та Оляна не верит в это. Она способна на прощение, она способна любить. Она способна разобраться, кто друг, а кто – смертельный враг.

– Тогда хорошо, что она слишком слаба, чтобы бороться, – отрезала я и отвернулась.

– Если тебе удастся сбежать, – тихий голос Хелен дрогнул, – что ты сделаешь?

– Я отправлюсь к отцу. Но вы же не этого ответа ждете, правда? Вы хотите знать, на чьей я стороне. Неужто Альдред проникся речами Гаерта и отправил вас, чтобы поговорить по-женски? Довольно самонадеянно с его стороны. Или Гаерт надавил на материнский инстинкт? Хелен, я ни на минуту не поверю, что вы собираетесь меня отпустить, а потому катитесь ко всем ледяным демонам отсюда.

Она отшатнулась, когда я со всей силы ударила руками по решетке.

– Что, не подхожу на роль очаровательной невестки? Уже передумали уговаривать меня прыгнуть к вашему сыну в койку?

– Ты не отвечаешь за свои слава, – трагически вздохнула женщина. – В тебе говорит проклятие.

Быстрый стук каблуков возвестил о том, что Хелен ушла, но я этого не видела.

О нет, я целиком и полностью отвечала за свои слова. За каждое слово. Я знала, чего хочу добиться, знала, что должна сделать. Я не знала лишь того, как можно отсюда сбежать.

Маленькие слабости – вот то, что может мне помочь. Будь здесь Виктор, я бы знала, как надавить и заставить его совершить ошибку. Но Альдред… Альдред был одновременно и импульсивен и расчетлив. Я никогда его не понимала. Он предугадывал каждое мое действие. Он играл в игру, правил которой я не знала.

Но и у него была своя слабость.

Он хотел ту, прошлую Оляну.

Однако пользоваться этим было слишком рискованно. Но разве у меня был выбор? Как я сделаю то, что так хочу, если буду сидеть взаперти?

Мне никогда не удавалось толком планировать свою жизнь. В юности в планы вмешивались вечные болезни. Позже я жила по чужому плану, не имея возможности куда-то свернуть. Сейчас мне снова все сломали, оставив три стены и решетку.

Машинально я сунула руку в карман и нащупала что-то холодное.

Подвеска! Подвеска, которую Эртан забрал у Альдреда. Учитывая, что Альдред оказался в плену не случайно, мог ли он заранее знать, что подвеску мне передадут? Маленький бронзовый ключик казался действительно старинным в тусклом свете подземелья. Красные кристаллы бросали на темный пол