– Привет, – улыбнулась я. – Ты как?
– Нормально, – хриплым голосом ответил Альдред.
– Что болит? Что сломано?
– Глаза болят.
Он закашлялся и сделал попытку подняться, но я силой уложила его обратно. По щекам покатились слезы, – силы никты во мне уже не было.
– У тебя глазки голубые, – улыбнулся Альдред. – Как я по ним соскучился!
Сквозь слезы я улыбнулась. Сердце билось быстро-быстро, напоминая: я все еще жива, я все еще чувствую. Я все еще люблю.
– Что с остальными?
– Все нормально. – Мне так хотелось в это верить! – Я позову на помощь, тебе нельзя вставать, вдруг переломы или сотрясения. Не спорь!
Альдред послушно прекратил свои попытки подняться. Я же едва заставила себя отпустить его руку.
– Демоны! – выругался он.
– Что такое?
– Я ничего не вижу!
Мир сузился до одного-единственного мужчины, чьи глаза смотрели в одну точку.
Издалека, со стороны замка, к нам уже бежали какие-то люди. Если бы вгляделась, наверное, я бы даже различила Дарьку в свадебном наряде, которая, забыв о туфлях, спешила на помощь. Но все мое внимание оказалось приковано к Альдреду.
Тучи над Тригором медленно рассеивались. Первые лучи солнца осветили темную воду.
– Спасибо тебе, Олян, – всхлипнула чувствительная Дарька.
– За что? – удивилась я.
– Что не отправила Сомжара за Артефактами.
Я отвернулась, чтобы Дарька не видела моего лица. Из десятерых, отправившихся уничтожать Артефакты, вернулись лишь пятеро. Взрыв оказался мощнее, чем мы думали. Я все еще не могла избавиться от чувства вины, хотя со мной долго говорила на эту тему Сибил.
Мы сидели в зимнем саду. Шел третий день моего отдыха, прописанного Риран, и тело восстанавливалось. Магия, конечно, не вернулась, сейчас я не могла даже вызвать банальную «восьмерку», но это такая мелочь! Ведь в огромные окна лился солнечный свет. Я никогда не видела Тригор в ореоле золотого сияния, он словно светился изнутри, купаясь в тепле. В городе тоже настроение было приподнятое, народ радовался, что ушли грозы и дожди.
Я ожидала, что Виктор воспользуется ситуацией, но то ли он не успел, то ли в нем проснулась совесть. Все больше и больше говорили о найденной принцессе. А принцесса Олианна сидела в замке, не высовываясь, и приходила после всех потрясений в себя. Как и все в общем-то.
Конечно, проблему никт мы не решили. Болезнь все еще не изучена, никты продолжают нападать. Но мы хотя бы решили вопрос с организованным восстанием отца и превращением магов в нечисть, что уже немало. На этом я надеялась завершить свое участие в делах Тригора.
– Ты сейчас куда хочешь идти? – спросила подруга.
– К Альдреду. Надо все обговорить.
– Как он?
Дарька в последние дни мало спала; раненых было много, они с Риран сутками находились в лазарете. Альдред, строго говоря, раненым не был, но его еще не выпускали.
– Плохо, – вздохнула я. – Мучается. Кусается. Никого не подпускает, меня тоже. Не хочет даже поговорить с Риран обо всем.
– Как так вышло, что он видит, только когда ты прикасаешься?
– Не знаю. Ты слышала, что сказал Виктор: мы до сих пор не поняли природу магии. Какое-то проклятие так нас связало, вспышка его ослепила, а меня чуть не убила. Альдреду придется научиться с этим жить. Поверь, у него нет других вариантов.
Мы встали со скамейки. Дарька снова начала реветь, она знала, что утром я уеду. Может, мы и встретимся, но точно не в ближайшие годы. Я хочу зализать раны и восполнить два года своей жизни. Я хочу просто пожить для себя, прочувствовать каждую минуту рядом с близкими.
– Пиши мне! – Подруга принялась реветь у меня на плече. – Часто!
– А вы приезжайте. Родите малыша, он окрепнет, и приезжайте в гости, ладно?
Я взяла родителей, братика с сестренкой и намеревалась взять Альдреда, чтобы уехать далеко-далеко, туда, где солнце играет в белоснежных сугробах. Если Альдред, конечно, согласится поехать. А если не согласится, его родители приедут сюда, и хуже будет всем.
Мне бесконечно жаль эту семью, в одночасье потерявшую дочь и едва не потерявшую сына. Мы все заплатили за первую победу на пути к свету.
Непривычно было снова стать слабой девчонкой. После всей силы, которая была мне доступна. Я чувствовала себя уязвимой, хрупкой. Но не показывала страх. Часть меня еще опасалась Виктора, хотя я заверила его сразу же, что обещание сдержу – уеду и оставлю Тригор навсегда, как бы меня здесь ни любили. Мне не хотелось видеть короля, так что напоследок я повидала только Сеславию. Она о случившихся в замке событиях узнала лишь наутро, что было к счастью, огромный живот с наследником следовало беречь.
