На деле все оказалось куда проще и неприятнее. Леди Грэй, приехав в дом покойного брата, наверняка угодила в неприятности, которые он, эррисар света, был обязан просчитать и предотвратить! О чем Варг думал, позволяя гостье оставаться рядом с телом Гильяра, пробывшего столько времени на Изнанке? О том, что дом проверен магами, а значит, безопасен… или о том, что ему плевать, где и как разместится женщина, когда-то предавшая его любовь? Он не злился на нее, не страдал от боли, терзавшей душу несколько лет, ему действительно было все равно, и сейчас, найдя эту полуразмытую руну, он испытывал стыд и злость. Не на Регину – на себя! Потому что глава одного из крыльев Триалина не имел право подвергать ее жизнь опасности, даже гипотетической. Мысль о том, что мольба о помощи – всего лишь уловка, призванная заманить бывшего жениха в любовные сети молодой вдовы, мужчина отринул как идиотскую.

С кухни он вышел, так и не сказав Мире, что подать на завтрак. Попавшейся на пути Яре велел активировать защитный купол и охранять Снежану до своего возвращения. Однако, дойдя до ворот, передумал и, резко развернувшись, направился обратно, чтобы лично предупредить жену об изменении планов. Если Регина действительно угодила в беду, это было еще вчера днем, и с оказанием ей своевременной помощи эррисар все равно уже опоздал. Так что пара минут погоды не сделает, а маленькая ревнивица может и не простить потом, что он, не сказав ни слова, помчался к своей бывшей пассии выяснять, насколько реальны ее проблемы. Ведь леди Грэй в разговоре не дала ни намека, который мог бы навести милорда на правильную мысль еще вчера. Впрочем, мужчина не очень-то вслушивался в ее речи, наслаждаясь тем, что видит эту красавицу перед собой и ничего, кроме слабого раздражения, к ней не чувствует.

На втором этаже кто-то вскрикнул. Достаточно громко, чтобы это было слышно на улице. И моментально забыв о Регине, Варг бросился в дом. Очередной крик раздался, когда он подбегал к крыльцу, и этот второй вопль напугал мужчину до дрожи в мгновенно вспотевших ладонях. Не Снежкин голос, слава Сияющему, а ее компаньонки! Но неравнодушный воробышек наверняка уже кинулась спасать подругу, что бы с ней ни стряслось. Пока эррисар взбегал по лестнице на второй этаж, он молил бога о том, чтобы гомункулы успели раньше его принцессы. Чутье подсказывало: с Клотильдой случилось что-то ужасное, но Варг безумно боялся не за нее, а за свою черноглазую непоседу.

Интуиция не подвела: закутанная в алую простыню Белоснежка действительно оказалась там, где ей быть не следовало. По краям незнакомого покрывала, расстеленного на кровати, ярко горели четыре вшитых в фруктово-яблочный орнамент камня, от которых тянулись световые нити к двум порталам – кроваво-красным светящимся воротам в другой мир, открытым прямо в доме эррисара! Суровая, решительная, с мокрыми волосами и ледяными «змеями» хищно сверкающих плетей, зажатых в маленьких кулачках, Снежана напоминала богиню возмездия, готовую разнести в щепки все вокруг. По коже ее расползался морозный узор, глаза гневно сверкали, а у босых ног неподвижными куклами лежали пустые оболочки развоплощенных духов, чьи призрачные сущности бились, точно бабочки в банке, за толстыми стенками желтых кристаллов, зажатых в когтистой лапе черного «оборотня».

Еще один монстр валялся рядом с гомункулами, и по его светлой шерсти растекалось темное пятно крови. Третий отползал от разъяренной снежной леди, прижимая к груди рассеченную лапу. Огромный каштановый демон зажимал рот перепуганной блондинке, удерживая ее второй пятерней за талию, чтобы не дергалась. А еще трое зажигали на ладонях пламя, явно намереваясь спалить к Аштарэту весь дом. Но с появлением эррисара возникла заминка, и все участники разгрома уставились на него, включая слегка растерявшуюся Белоснежку.