не помешает штурман и вообще – вторая пара глаз. Потому что… теперь Тень во мне, а ему чихать, если кто-то еще умрет? Возможно. Отдельно от меня Тень был психом и убийцей, а сейчас, после слияния, он избавил меня от лишней сентиментальности… Лишней? В моем случае – да. Потому что я, Олег Катаев, уже не могу себе позволить быть просто человеком…

По-крупному мы впервые встряли на перекрестке Маяковского и Грибоедова, когда навстречу нам вывалила неведомо откуда взявшаяся орава прыгунов. Слишком большая, чтобы ее можно было продавить массой нашей машины: не на танке же едем, в самом деле! Я резко затормозил, и две твари успели заскочить на капот. Напарница не подкачала, выстрелив в оказавшегося напротив нее прыгуна прямо через лобовое стекло. Не промахнулась – мутант кубарем слетел вниз, под колеса. «Своему» я нанес пси-удар, раздражающий центры боли, и он тоже слетел, когда я стал разворачиваться.

То, что разворот удался, можно считать чудом: практически без скорости мы не увязли в этой живой массе. Спасибо высокому клиренсу – просто подпрыгнули, переезжая через несколько подвернувшихся под колеса тел, и… Тварь атаковала внезапно, буквально пробив собой стекло водительской двери, в котором и так уже зияла дыра, прожженная плевком истребителя. Челюсти прыгуна клацнули совсем рядом с моим лицом, но, к счастью, целиком просочиться внутрь ему не удалось – застрял. Я сам не понял, что сделал. Обычно мои удары не оказывали прямого физического воздействия – я ж не кинетик все-таки. Но тут прыгуна будто метлой смело с дверцы, и под его удаляющееся дикое верещание я дал по газам.

Глухие удары сзади подсказали, однако, что радоваться преждевременно: еще две твари успели вскочить на крышу нашего «Патриота». Ладно, вы сами этого хотели! Следующим ударом я накрыл обоих. Это воздействие было иного толка – оно вызвало в них агрессивное безумие, и твари накинулись друг на друга. Вывод: управляющий сигнал эгрегора, безусловно, силен, но он общий, а когда рядом оказывается такой, как я, и воздействует на конкретных особей, мое влияние этот сигнал перебивает. Короче, два прыгуна так, сцепившись, и слетели с крыши на резком повороте.

А я только через некоторое время сообразил, куда еду: навигатор подсказал, что по Грибоедова на север мимо парка Дегтярева. То есть как раз туда, куда мне сильно не надо, – в самую горячую точку боевых действий, о чем мне сообщила рявкнувшая впереди танковая пушка. Я еще удивился: ничего себе, нашлась, значит, техника! Только если он один, толку от него немного.

Однако надо сворачивать: там, у завода, меня либо солдаты под горячую руку покрошат, либо мутанты порвут (а их там должно быть немерено). Я снова посмотрел на экран навигатора, чтобы отыскать место съезда… и краем глаза заметил неожиданное и быстрое движение. Слишком неожиданное, но все же недостаточно быстрое для меня.

Мои давно закрепленные боевые рефлексы сработали раньше, чем сравнительно недавно приобретенные рефлексы псионика. Резкий удар правой – и дуло пистолета в руке моей спутницы дернулось вверх. Пуля прошила крышу кузова, а в следующий момент я, отпустив руль, кроссом с левой отправил фээсбэшницу в беспамятство.

– Что за… – ругательство так и не успело сорваться с моих губ, а руки снова схватиться за руль, когда на мое сознание обрушилась пси-атака.

– Пожалуйста, скажи, зачем мы это делаем? – Светловолосая женщина пыталась поймать взгляд своего спутника, но, поймав, внутренне сжалась. – Разве он уже не достаточно заплатил?

Мужчина, казалось, удивился.

– Да при чем здесь он и наши с ним счеты? Они закрыты, и сам по себе этот сталкер меня совершенно не интересует.

– Тогда почему…

– Он хороший живец – вертлявый, бойкий. На такого щука охотно идет.

– Ты хочешь сделать его приманкой?

– Разумеется. Есть те, к кому у меня намного более серьезный счет. И я устал бегать за ними по всей стране.

Глаза светловолосой стали печальными.

– Ты слишком изменился. Тот, кто… Кого я…

Он отвернулся.

– Не надо. Не договаривай! Того человека больше нет. Даже само слово «человек» под вопросом.

Ее лицо исказилось.

– Почему ты не дал мне ввести себе антинову?!

Этот вопрос был негромким, но прозвучал почти криком.

– Потому что так надо.