– Беда у нас у всех! Александра Андреевича паралич разбил вчера вечером.

Действительно, беда. Паралич – это инсульт, кровоизлияние в мозг, может отказать половина тела, а случается, и полностью. Выкарабкаться сложно даже при современной медицине, а при здешней, скорее всего, невозможно. Канцлер поста лишится, а стало быть, и веса в обществе. И отныне на защиту Безбородко рассчитывать не стоит. И это тогда, когда над Никитой нависла угроза. Всё это он сразу просчитал. Ещё вопрос возникал. Имеет ли смысл его работа? Во многом инициатором алхимических опытов был князь. И не для себя он желал золота или эликсира бессмертия, а в первую очередь для масонской ложи. В связи с тяжёлой болезнью канцлера следует остановить опыты, или на его место изберут другого магистра или приора и работы продолжатся. Отдать распоряжение мало, нужны деньги. Впрочем, особых проблем с этим быть не должно. Никита уже столько золота из свинца мутировал, что хватит не только на изыскания, но крупный город сызнова построить. Только захотят ли масоны? Зачастую от руководителя много зависит. А отойдёт канцлер от дел, и ложа зачахнет. В общем-то, так и случилось в дальнейшем.

Никита понемногу, чтобы не привлекать внимания, стал небольшой кожаный саквояж собирать, на случай экстренного бегства. Уложил наиболее важные расшифрованные записи манускриптов, философский камень и алмаз завернул в тряпицу, по склянке, как образцы – эликсира молодости и бессмертия. Над ним ещё работать надо, проверять. Вот только как? Эликсир молодости свою эффективность доказал. Но наблюдение за эликсиром бессмертия потребует многих лет, а то и веков. Жизни одного человека не хватит. И эликсир, за недоказанностью, сочтут изобретением очередного шарлатана. Туда же, в саквояж, уложил золотых пуль, а также монет, сделанных из него. Золото хорошее, высшей пробы, лучше государственной чеканки. А еще рисунок, полученный в подарок.

Приготовил и несколько склянок, содержимое которых при попадании на человека или животное может сжечь почти мгновенно, оставив лишь маленькую кучку пепла. Но выжидал, медлил. Податься некуда, в этом времени ни знакомых нет, ни друзей, ни родни. А друзья и родня, это своего рода якорь, держащий к месту.

Захар Матвеевич едва не ежедневно посещал дворец Безбородко на Почтовой. Возвращался разочарованным, в плохом настроении. Князю не становилось лучше, хотя его пользовали лучшие врачи, в том числе лейб-медики.

Как-то заехал Львов, побеседовал с Никитой.

– Как дела идут? Продвинулись ли изыскания?

– Трудно идут. Многое пока непонятно. В трудах Луллия и Парацельса иносказаний много, а у Вилленовы зашифровано, не подступиться.

– Плохо. Но ты не бросай, дело важное.

– Деньги нужны, ингредиенты покупать, всё не дёшево стоит, да ещё и поискать надо.

– Найдём денег, ты только работу не бросай. Очень важное дело! Будет эликсир, ложа править миром будет.

И уехал. Ни через неделю не появился, ни через две, и денег не передал. Никита заподозрил, что Львов на разведку приезжал. Если Никита сделал что-нибудь, забрать для себя лично. Ну да, так Никита бы и отдал! Для него Безбородко начальник, в его имении живёт и на его деньги опыты ставит.

А весна уже все права взяла. Деревья в цвету, трава на пядь вымахала. Никита, совершенно одуревший от безвылазного сидения в подвале, решил прогуляться, воздухом свежим подышать. В подвале от опытов воздух, насыщенный химикалиями. Несмотря на вентиляцию, иной раз дышать нечем, аж глаза слезятся.

Переоделся в своей комнате, ибо рабочая одежда химией пропахла. В левый карман кошель с деньгами сунул на расходы, в правый – небольшую склянку с огненным эликсиром, как средство самозащиты. Небольшой нож на поясе в чехле висел, но ведь не сабля или шпага, они только офицерам положены или чиновникам.

Шёл по набережной не спеша, любовался зданиями, природой. С Финского залива лёгкий ветерок запах моря приносит. И не оглядывался. Зачем? Врагов он не нажил, не злоумышлял, преступлений не совершал.

Момента его выхода давно агенты тайной канцелярии поджидали. За Никитой возок тронулся, в коем три агента сидели. Обсуждали между собой – сейчас хватать или выждать немного, там местечко удобное, почти на половине квартала заборы и ограды идут, прохожих нет. Выждали десяток минут, потом возок поравнялся с Никитой, остановился. Из него, как черти из табакерки, выскочили агенты. Один сразу, отработанным движением, чёрный мешок на голову накинул, другой руки заломил и в возок, уложив на пол. Возок с места рванул, едва агенты запрыгнули. Никита не дёргался. Двое сильнее его одного. А ещё опасался, что в потасовке уронят его, склянка в кармане разобьётся и кончится всё для него плохо. Да, видно, хорошее стекло на склянке, толстое и прочное, падение его на пол в возке выдержало. Куда везут, было непонятно. Испугался? Конечно. Потом подумал – хотели бы убить, сделали сразу. Раз везут, есть у кого-то интерес к нему. Надо не дёргаться, переждать, будет понятно попозже. Но неизвестность томила. Почему-то сперва решил – про опыты его прознали. Видели же многие члены масонской ложи мутацию свинцовых пуль в золото. Или проболтались, или решили сами своё счастье ковать. Свинец найти можно, а уж золота получить можно на всю оставшуюся жизнь.

Карета много раз поворачивала, и Никита представить не мог, в какой части Петербурга он находится. Прогромыхали колёса по деревянному мосту, потом остановка, короткий разговор ездового с привратником. Снова тронулись и вскоре остановились. Никиту подняли крепкие руки, сорвали с пояса нож.

– Оружие ещё есть?