рецепту сделана.

– Ох, язык мой – враг мой!

Когда ехали на возке назад, Никита спросил у мажордома:

– А кто такая Анна Петровна?

– Знакомая Шурочки. А ты разве про неё не слышал?

– Сегодня впервые. Проболталась твоя родственница.

– Ах ты, незадача. Лопухина её фамилия.

Что-то знакомое. Никита спросил:

– Слыхал я уже о Лопухиных. Не из того ли рода, что жена первая Петра Великого была?

– В самую точку! А Анна Петровна давняя приятельница нашей Шурочки. А ноне она в фаворитах самого императора.

Никита не сдержался, выругался. Имел он уже «удовольствие» встретиться с одним правителем – Борисом Годуновым.

Дело кончилось подвалом в Разбойничьем приказе. Зарок давал – не подходить близко к высокопоставленным особам. Правда, Анна Петровна не из императорской семьи.

Жене императора Павла I, в православии и замужестве Марии Фёдоровне, урождённой принцессе Вюртембергской Софии Марии Доротеи Августы, после многочисленных родов по настоянию лейб-медиков рожать впредь было запрещено по состоянию здоровья. Любвеобильный Павел завёл себе любовницу Екатерину Нелидову. Выпускница Смольного института любила танцы и обладала грацией чрезвычайной, как и обаянием. По словам современников, была маленького роста, пропорционального телосложения, умна, но дурна лицом. Была фрейлиной Марии Фёдоровны. Но в 1796 году произошла размолвка с Павлом, и Нелидова уединилась в Смольном.

Император довольно быстро нашёл ей замену в лице Анны Петровны Лопухиной. Помог ей переехать в Петербург, за счёт казны купил большой дом на Дворцовой набережной, 10. Отец её был назначен генерал-прокурором, а Анна жалована камер-фрейлиной. Невысокого роста (Павел и сам был невысок и женщин подбирал под себя), тактичная, скромная, имевшая красивое лицо, но недалёкого ума, обладала большим влиянием на императора. Забегая вперёд, в дальнейшем была выдана замуж за князя Гагарина.

Как и все женщины, увидев внезапно похорошевшую приятельницу, выведала – откуда такое счастье привалило. Та и скажи.

Никита о Лопухиной до слов мажордома не знал ровным счётом ничего. Подосадовал и забыл. Но в один день к воротам имения Безбородко подкатил экипаж, из него вышли два бравых гвардейских офицера и потребовали Никиту. Испуганный мажордом постучался в дверь подвала.

– Никита Михайлович, там до вас два гвардейских офицера. Требуют!

– От Безбородко?

– Вовсе нет. Выйди, не то они грозятся имение штурмом взять.

– Они хоть знают, чей это дом?

– А кто их спрашивал? Ещё побьют.

Никита сюртук набросил, вышел из дома. В самом деле, у ворот конный экипаж и два офицера. Один из амбалов-привратников их увещевает.

– Выйдет к вам господин. Вам же не назначено было? И не надо грозить. Это имение самого канцлера Безбородко.

– А нам всё едино.

Никита подошёл, представился.

– Садитесь, сударь! С вами желает говорить одна персона.

Никита решил подчиниться. Только к уху амбала наклонился.

– Беги к Александру Андреевичу, скажи об офицерах.

Никита уселся в карету, кони рванули. Офицеры сидели с каменными лицами. Никита не знал, куда его везут и к кому. Неужели Павел или Тайная канцелярия пронюхала об опытах, о мутации свинца в золото? Драгоценный металл нужен любой власти, на том держится государство, не только на штыках. Приготовился к худшему. Сожалел только об одном. Поторопился, не взял с собой видоизменённый состав, сжигающий человека, на которого попали капли снадобья. Но привезли его к величественному дому на Дворцовой набережной, недалеко от Зимнего дворца. Офицеры провели его через анфиладу комнат, остановились у дверей.

– Вас ждут.