Не первый человек в Атлантисе говорил Артуру про глаза.
– А что с ними не так?
– Что с ними не так? – переспросил, смеясь, бродяга. – Все с ними не так. Не бывает у обычных людей таких глаз. Только у Фари!
Некоторое время они стояли молча, каждый думая о своем.
– Вот держи. – Генри покопался в тюке и кинул что-то мальчику.
Артур поймал рефлекторно, с удивлением обнаружив в руках сегодняшний выпуск «Атлантис дейли» – самой крупной газеты города. Первая полоса, как и ожидалась, была полностью посвящена убийству эльфийского посла. Совершенному в то самое время, когда приезжал князь длинноухих, чтобы заключить между Первыми Расами и людьми «вечный мир». Если вообще хоть какой-то мир может быть вечным.
От Атлантиса в подарок собирались передать Ящик Пандоры, а эльфы привезли Душу Леса. Центральный парк Атлантиса (здоровенный лесной массив размером с несколько районов) умирал. Не в физическом смысле, конечно, а в магическом. В нем уже давно не жили ни духи, ни волшебные существа. Вот парламент и озаботился проблемой.
Но самое главное, на страницах был указан адрес квартиры, где и произошло убийство.
«Хорошо, что не в посольстве, – облегченно вздохнул Артур. – Туда было бы сложнее пробраться».
Как начитавшийся детективов мальчик знал, первым делом сыщик должен осмотреть место происшествия. Мало ли какую зацепку удастся отыскать там, где непосредственно и произошел инцидент.
– Зачем ты мне помогаешь?
Генри сделал вид, что задумался, а потом неожиданно показал язык и снова засмеялся… Возможно, Артур ошибся и бродяга просто сошел с ума.
– Скажем, так, у нас есть кое-что общее, – улыбнулся Генри. – А теперь иди спасай свою злую королеву. Только шпагу получше прячь. Если бы вчера я тебе не помог, могло бы случится что-то плохое.
Поразмыслив, Артур кивнул:
– Спасибо.
С этими словами он развернулся и пошел к гранитной лестнице, ведущей на набережную.
– Удачи! – выкрикнул Генри. – И если что, я буду на Ральф-стрит, одиннадцать! На чердаке!
Мальчик обернулся, но бродяга уже скрылся с другой стороны моста.
Что ж, может, и существуют на этом свете бескорыстные добрые люди. Вот только почему-то они живут на улице, а все их пожитки умещаются в заплатанном куле из простыни.
Первым делом Артур переоделся. Отыскать блошиный рынок было непросто, но, поспрашивав людей и продавцов в лавках, мальчик нашел нужную ему торговую точку. Вернее, старый заброшенный склад, где люди покупали и продавали все, что можно было купить и продать. Незаконное, пугающее место.
Тут и там сновали личности весьма преступной наружности, и, парень мог в этом поклясться, он видел нескольких существ, похожих на фэнтезийных гоблинов. Маленькие, зеленые, с горбатыми носами, бородавчатыми лицами и длинными острыми ушами.
– Сколько дадите за это? – спросил мальчик, обращаясь к неприятному мужчине с блестящей от пота лысиной, выпирающим животом и золотыми передними зубами.
– За что? – переспросил продавец.
Вместо ответа Артур ткнул в себя пальцем.
– Эй-эй-эй, – замахал руками толстяк. – Я честный бизнесмен и продажей детей не занимаюсь.
– Тогда нам крупно повезло, потому что я тоже честный бизнесмен, – кивнул Артур. – Сколько дадите за одежду?
Барыга облегченно выдохнул и вытер лоб засаленным платком.
– Ну-ка дай прикинуть.
Он осмотрел паренька, подвигал костяшки на припрятанных под прилавком счетах и назвал смехотворную суму:
– Тридцать два сантума.
Мальчик задохнулся от возмущения. Одна только шляпа, наверное, стоит в десять раз дороже.
– Не хочешь – не продавай, – развел руками продавец.
Небось сразу понял, что клиент нуждается в деньгах и не сможет отказаться. Лазарь же решил не отступать и начал ожесточенный торг. В итоге ему удалось договориться на сорок сантумов и комплект поношенной одежды.
В нее-то он сейчас и облачился. Мальчику даже предоставили импровизированную гардеробную из ящиков и простыней. Там он и спрятал ножны со шпагой за спиной, закрыв эфес капюшоном очень тонкого заплатанного пальто. Шляпа тоже оказалась поношенной. Черная, пусть и фетровая, но явно побывавшая не в одной переделке. С тульи даже ленту оторвали.
Артур опасался, что Роджер откажется на такой спать, но дракончик, к изумлению, с превеликой радостью забрался на головной убор и мирно захрапел.
