вести более или менее приличную жизнь. Цены на Кавказе кусались изрядно, а уж что начинало твориться в сезон, когда на воды съезжались больные и страждущие со всех уголков России, и говорить нечего.

Вот только так случилось, что его желание помочь близким едва не обернулось бедой. Полгода Темляков прослужил вполне прилично. Он получил назначение в Константиногорскую крепость, которую отлично видно с этого места. Надо заметить, что за шестьдесят один год ее существования крепость еще ни разу не подвергалась нападению. Что для крепостей и укреплений первой линии, куда он не попал, вполне обычное дело.

Однако командование вовсе не устраивала необходимость выплачивать жалованье звонким серебром за сидение в хорошо укрепленном, а потому и вполне безопасном месте. Так что части гарнизона крепости регулярно участвовали в боевых операциях. И надо же было случиться, что в первом же своем бою Сергей получил пулю в грудь.

Шейранов как хирург прекрасно сознавал, что подобное ранение весьма серьезно даже для его времени, а уж для этого и подавно. Но врач из команды Антона вместе со своим ассистентом справился с его ранением едва ли не играючи. Убедившись, что теперь раненый находится вне опасности, и вживив в него необходимое оборудование, в его мозг поместили разум Сергея Федоровича. Случилось это чуть больше двух месяцев назад.

Антон имел возможность снабдить Шейранова-Темлякова деньгами, но категорически отказался это делать. Сергею Григорьевичу предстояло рассчитывать только на свои силы и вертеться при этом как белка в колесе. Вот он и вертелся. Правда, получалось у него пока не очень.

Едва поднявшись на ноги, Сергей хотел заняться врачебной практикой. Ну а почему бы и нет, коль скоро он разбирается в этом деле куда лучше местных медиков. А дело это во все времена было прибыльным, потому что здоровье – очень дорогая штука. К примеру, приезжающие сюда для излечения на водах в прямом смысле этого слова рисковали своей жизнью. Причем платили за такое удовольствие звонкой монетой. Только дорога господина с одним слугой обходилась в тысячу рублей. А добираться от Москвы нужно было примерно месяц. Вот такой парадокс.

Не тут-то было. Экстренные случаи под руку как-то не подворачивались, а советы Шейранова в плановом лечении воспринимались в лучшем случае со снисхождением. Ну, сами посудите, вы – профессионал, причем уже обладаете серьезным авторитетом, и тут вдруг появляется не пойми кто, даже не имеющий соответствующего образования, и начинает вас поучать. А на водах были авторитетные медики, причем жили между собой как кошка с собакой, но против выскочки офицера ополчились единым фронтом.

Правда, когда Шейранов успокоился после первых неудач и отбросил обиды, то смог здраво судить о сложившейся ситуации. По большому счету то, что его отшили, даже к лучшему. Дело в том, что это он хирург, а вовсе не Темляков. Даже Сергей Федорович, имея возможность пользоваться всеми знаниями и навыками молодого человека, не мог просто так их получить. С ним могло остаться только то, чем он захотел бы овладеть, прикладывая усилия и старания. То есть как только они разойдутся, то каждый из них останется при тех знаниях, которыми они успели овладеть. Ну и какой из Темлякова врач? То-то и оно. Так что карьеру юноше нужно делать там, где он хоть что-то понимает.

Отчего такая забота о человеке, о существовании которого Шейранов не знал еще пару месяцев назад? Это трудно объяснить, а Антон ни о чем подобном не мог и догадываться, но кукловод относился к своей «кукле» как к близкому человеку. Ни предать, ни подставить, ни бросить на произвол судьбы подопечного он не мог. Ему это просто противно.

Хотя скорее всего тут причина в самом Сергее Федоровиче, который всегда был готов прийти на помощь родственникам. Даже самые дальние, никогда не поддерживавшие с ним отношений, могли смело рассчитывать на его помощь. Кровь – не водица, и ничего-то тут не добавишь.

Вот и получалось, что Шейранов не мог не думать о будущем Темлякова. Ведь тому предстоит жить дальше, когда тот, кто поселился в его голове и почитался им как старший брат, которого у него не было, вдруг исчезнет. Нда… А еще нужно обязательно подумать о сестрице и матушке подпоручика. Вот так! Не получается у него просто участвовать в шоу, относясь к этому, как к чему-то ненастоящему. Хм. А может, именно на это и рассчитывал Антон? Да кто же его знает. У него вообще все сложно. Творческая натура, понять которую ой как непросто!

– Антон, тебе не кажется, что это перебор? – наблюдая за происходящим сразу на нескольких экранах, поинтересовался Семен.

– Ты о чем?

– Да об этом кремневом убожестве. Разумеется, капсюльное – тоже не подарок, но зато куда как надежнее. Ведь в оружейной лавке в Пятигорске есть такие образцы, и капсюля самые различные в наличии. Да и многие офицеры имеют на руках такое оружие.

– И что? Я запрещаю кому-то купить их? В чем суть претензии? – крутнувшись в своем кресле, взметнул брови Антон.

– Да у него ведь денег-то почти не осталось, ты же…

– Я спас этого молодого человека от смертельной раны. Я предоставил Сергею Федоровичу возможность прожить яркую и насыщенную жизнь. Или прожить таким образом хотя бы какое-то время. Я гарантировал ему гонорар в любой удовлетворяющей его валюте после проделанной работы. Но я не обещал брать Темлякова на поруки и содержать за свой счет. Это реалити-шоу, Семен, а не театральные подмостки. Здесь не нужно играть так, чтобы было похоже на правду и вызывало сопереживание. Здесь все должно быть правдой. У него нет хорошего оружия, у него нет денег, он вынужден экономить на всем, хотя и нанимает казака за неприличные по местным меркам деньги. Ладно. Ты прав. Тогда пускай вспоминает, где он находится и что вообще творится вокруг. Вспоминает и что-то наконец предпринимает.

– Слушай, Антон, а ты не забыл о том, что он не наемник и вообще не солдат? Он врач.