запаянными в пленку страницами.

– Как тебе наша восходящая звезда? – поинтересовался Титан.

Лан пожал плечами. Делиться соображениями с новоиспеченным наставником ему не хотелось. Как ни крути, все равно они находятся по разные стороны метафорической баррикады. Нет в Новоарбатовке у Лана друзей и не будет. Самое главное – выжить, вырваться на свободу, забрать золото, доставить в Кремль медикаменты.

– Мару изгнала община. В Одинцове живут люди строгих нравов, они свято блюдут чистоту крови, – сказал Титан, глядя на выгнувшую спинку девушку- бойца. – В детстве Мара была как все, но после первых месячных активизировалось дремлющее в ней отклонение от нормы. К завершению полового созревания Мара уже могла читать мысли соплеменников и глушить жуков-медведей ментальным ударом. В итоге ее вышвырнули. Прогнали, как бешеную крысособаку.

– Печально, – без особого сочувствия высказался Лан.

– Мара – сирота. Единственный родной человек – это младшая сестренка Сияна, с которой ее разлучила община.

Лан с удивлением посмотрел на Титана. Для чего киборг все это ему рассказывает?

– У вас с Марой много общего, – продолжил Титан. – Вы оба – выходцы из консервативного, строгого общества. Вы оба оказались разлучены с родными. И ты, и она – в душе добрые, правильные люди. Но Мару жизнь сломала, пережевала и выплюнула. А тебя пока еще нет.

– Интересно, как эти сведения помогут мне выжить на Арене? – осведомился Лан.

– Понятия не имею, – признался Титан и добавил укоризненно: – Просто смотрю, что ты, салага, пялишься на девку вместо того, чтобы перенимать мой бесценный опыт поединщика.

Лан почувствовал стыд. А ведь старый киборг прав: стоило только Маре появиться на горизонте, и он уже глаз отвести от нее не может. Чушь какая- то… Он ведь четко осознавал, что за миловидной внешностью Мары скрывается опасное и кровожадное чудовище. И не без причины, наверное, ее изгнали из Одинцова.

Мара повернулась к Лану, ожгла взглядом, затем снова углубилась в чтение.

– Ну, а ты, – Лан поглядел киборгу в глаза, – зачем возишься сейчас со мной? Не слишком ли много чести для меня?

Титан хмыкнул:

– Слишком, конечно же. Но Профессор велел… кроме того, у меня имеется и свой интерес.

– Какой еще интерес? – мгновенно насторожился Лан.

– А поживешь – узнаешь, – «съехал» Титан, перебрасывая рукоять гладиуса из ладони в ладонь.

– Он пришел с востока, из радиоактивной пустоши без конца и края. Он не умеет ни пахать, ни сеять. Он умеет оставаться в живых там, где жизни нет… – Мелкий сделал паузу, обвел теряющиеся за светом факелов трибуны взглядом. – Он пришел в Москву как завоеватель! Встречайте – батыр Челубей!

Заскрипела решетка, поднимаясь по проржавевшим пазам. Из-под арки вышел низкорослый широкоплечий бородач, вооруженный боевым топором. Правую половину лица бородача покрывала красная, влажно блестящая чешуя.

Выйдя на середину Арены, Челубей приспустил штаны и помочился на песок. Затем поплевал на ладони, покрепче перехватил топорище и стал ждать противника. Трибуны улюлюкали и кидались в него объедками.

– Сегодня мы станем свидетелями, как оживают древние былины, – продолжил карлик. – Мериться силушкой с вероломным завоевателем будет наш богатырь! Встречайте – коренной москвич! обученный сражаться лучшими мастерами мечевого боя! спарринг-партнер самого непобедимого Титана! любовник Мары! Лан! Просто – Лан!

Оружейный мастер поправил меч, которым Лану довелось поработать на утренней тренировке. Клинок вновь стал прямым, чистым, а лезвие – невероятно острым. Оружию вернулось его былое благородство. Не каждому дружиннику по чину иметь такой меч, а пахарю и подавно следовало держать от него подальше свои грязные лапы.

Лан не слушал, что несет Мелкий, он изучал противника, а противник изучал его.

Они сошлись на середине. Лан – выше, Челубей – шире в плечах. На Лане его легкий доспех из кожи, на бородаче – смердящая куртка из грубо выделанной кожи тура.

Барабаны выдали тревожную дробь, флейтисты заиграли нечто атональное, психоделическое.

– Я хочу кое-что тебе рассказать, кремлевский выкормыш. – Челубей крутанул перед собой топором.

Лан поднял меч. Он тянул время и не собирался атаковать с ходу серией ударов, как советовал Титан.

– Я долго шел по Москве с западной окраины в сторону центра. – Челубей ударил сбоку; Лан отпрыгнул, пропустив лезвие топора перед носом. – Со мной была Анна – моя жена – и две наши дочки. – Топор со свистом рассек воздух, Лан отбил лезвие и снова удержался от контратаки. – В пути нам пришлось несладко: мы голодали и из последних сил отбивались от нео и дикого зверья…

Меч и топор снова высекли друг из друга искры. Челубей отпрыгнул, сплюнул и проговорил, глядя Лану в глаза: