небесам. Толкало все выше и выше, чтобы потом обрушить на камни и навалиться с тяжестью сошедшей с горы лавины. Браслет сдавил запястье так, что я уже готовилась распрощаться с рукой, когда все неожиданно закончилось. Раджек заключил мое лицо в ладони, поглаживая большими пальцами щеки и глядя в глаза:

– Тише, Тереза, тише…

Я непонимающе смотрела на него, пытаясь прийти в себя.

– Что с тобой творится, милая?

Искорка радостно всхрапнула, и я не сразу поняла, что случилось. Только когда услышала топот копыт и ржание Огонька, повернула голову. Анри сжимал поводья с такой силой, что они не расплавились в его руках лишь по какой-то нелепой случайности. В противовес этому мерцающее в глазах тяжелое золото грозило затопить все и вся, под непроницаемой коркой спокойствия бурлила раскаленная магма. Плеть мглы хлестнула полог безмолвия и разметала его по лесу ошметками.

– Это не то, что вы подумали… – слова сорвались с моих губ раньше, чем я прикусила язык.

– Это то, что вы подумали, – холодным эхом отозвался Ивар.

И мягко привлек меня к себе, укрывая в объятиях.

Ой.

В глубине души понимала, что Ивар не мог поступить иначе, а еще глубже – что должна ему подыграть, но сейчас все во мне рвалось к Анри. Наплевать на дурацкую гордость, на нашу вчерашнюю ссору, на злость от брошенных в лицо слов. Оттолкнуть обвивающие меня руки, подбежать, рассказать правду… Какую? О том, что я приехала сюда за устройством слежения и дальнейшими инструкциями от лорда Фрая? Это меня и остановило на миг. А потом стало уже поздно. Все вокруг словно замерло: ни пения птиц, ни малейшего шороха. Злость медленно отступала, как уходит волна, слизывая с песка водоросли раздражения. На смену ей пришла мертвая, как штиль перед страшной бурей, раскаленная добела ярость.

– Месье Раджек, – это прозвучало как оскорбление. Анри спешился и медленно направился к нам. – Хорошо, что в отличие от моей жены у вас хватает смелости сказать правду.

– Надеюсь, у вас хватит чести достойно ее принять.

Я дернулась, но Ивар держал крепко. Что он, демоны его раздери, творит?

– Вполне, – от улыбки мужа только чудом птицы не посыпались с веток. Он остановился в двух шагах от нас, обманчиво медленно скинул сюртук. – Тереза всегда поступает как хочет.

Вся ярость предназначалась Ивару, Анри даже не смотрел на меня, словно меня здесь не было.

– Вот удовлетворите мою честь, и разойдемся с миром. Мы с женой домой, а вы в горы.

Я и пикнуть не успела, как меня отодвинули в сторону.

Меня! Действующего некромага просто отодвинули в сторону! Как какую-то…

Ивар беззаботно расстегивал сюртук и даже умудрился мне подмигнуть. Весело так. Повел плечами, разминаясь, вручил его мне.

– Подержите?

– Вы с ума сошли? – прошипела я, рванувшись вперед. – Думаете, я вам позволю драться?

– Думаете, вас кто-то спросит? – хмыкнул Анри и в подтверждение его слов перед самым моим лицом сверкнула легкая паутинка золотой мглы. Я непроизвольно отпрянула, запнулась каблуком о вздыбившийся над землей бугристый корень огромного дерева и шмякнулась о землю пятой точкой. Не столько больно, сколько обидно, как котенка по носу щелкнул. А Ивар даже руки не протянул: обманчиво-расслабленный, стоял вполоборота ко мне, пристально глядя на Анри.

– Это мужские дела, Тереза.

Мужские? Ну ничего, я им это еще припомню!

Улыбка мужа напоминала оскал. Оскал льва, готового наброситься на чужака и растерзать того в клочья голыми лапами… то есть руками. Я, как сейчас, помнила нападение бандитов на улице Лигенбурга: Анри не оставил им шансов. Муж был на полголовы выше Ивара и злой как легион демонов, но Раджека это не смущало. Он насвистывал себе под нос гимн Загорья и закатывал рукава с таким видом, словно собирался пить шампанское и заедать его клубникой в компании хорошеньких танцовщиц кабаре.

Миг, когда они бросились друг на друга, от меня ускользнул. Череда ударов – быстрых и сильных, мощных блоков и уходов в сторону. Я дернулась, когда Ивару досталось ребром ладони по шее, и вцепилась ногтями в землю, потому что Анри едва успел отклониться назад: рука Ивара скользнула в дюймах от его груди. Такого удара хватило бы, чтобы вбить сердце прямиком под лопатку. Окатило ледяной яростью, я до боли закусила губу: движения становились все более резкими и точными, цена возможной ошибки возрастала с каждой минутой. От выпада мужа Раджек почти ушел в сторону, но недостаточно быстро – голова его дернулась с такой силой, что сердце провалилось в желудок. Но нет, он даже на ногах удержался, только сплюнул кровь, встречая очередной удар мощным блоком. На скуле наливался кровоподтек, тем не менее двигался он все так же быстро и неумолимо.