ни к чему не были подключены. Некоторые парили пониже, некоторые повыше, точно неровно брошенные и зависшие в воздухе бусы. Или огромные лесные светлячки, чье сияние стекало каскадом в холл.

Из-за случившегося мы приехали поздно, без запаса – первый бал состоится сегодня вечером. Анри попросил Жерома остаться в поместье, за что я была ему очень благодарна: Софи под защитой камердинера ничего не грозит. Повинуясь какому-то странному порыву, предложила Мэри остаться тоже. Попросила ее заботиться о Софи, как обо мне, и она выглядела невероятно довольной. Хотя для вида несколько раз переспросила.

– Интересно, нас все еще ждут? – спросила у мужа, слегка подавшись к нему.

– Скоро узнаем.

– Граф. Мадам Феро.

Темноволосый дворецкий в синей ливрее приветствовал нас, при этом оставаясь столь же незаметным и обязательным, как любой из гобеленов на стене. Внимательное почтение, с которым он принял плащ Анри и мою накидку, напомнило мне о Барнсе. Этот мужчина много моложе, а еще у него были длинные кисти – не такие широкие, как у дворецкого в Мортенхэйме, и гораздо более изящные. Расторопные лакеи уже волокли наш багаж наверх, причем с такой легкостью, словно сундуки были картонные, а внутри – одни сплошные обертки от конфет.

Встречать нас вышел сам Эльгер: спускался по широкой винтовой лестнице из белого камня. Не знаю, как архитектор умудрился так сделать, но захода на нее было два, и эти коридоры поднимались ввысь по спирали, внахлест, но не пересекаясь один с другим, должно быть, чтобы во время таких вот мероприятий не возникало столпотворения. Одна лестница, но как бы сразу две… удивительно!

– Если не ошибаюсь, это место старше Мортехэйма на пять столетий, – шепнула я Анри, пока мы шли навстречу герцогу.

– Пятьсот двадцать три года, если быть точным. Эти земли и дворец предку Эльгера пожаловал его величество Мариан V.

– За победу под Вальери, кажется.

– Верно. Ваша светлость, – Анри склонил голову.

– Ваша светлость, – я присела в реверансе.

Надеялась, что спустя столько времени не буду вспоминать случившееся в Равьенн, но стоило оказаться под прицелом жесткого взгляда, сразу все вернулось. И боль, и бессилие тьмы, и холодный голос, а заодно и моя маленькая победа. Что же, надеюсь, ее он тоже вспомнил. Я едва уловимо улыбнулась, когда герцог поднес мою руку к губам и легко поцеловал пальцы. Сегодня Эльгер был в темно-красном, темные борты фрака наводили на мысли о мундире. Впрочем, ему шло, равно как и зачесанные назад волосы до плеч: в отличие от Анри, он не собирал их в хвост.

– Добро пожаловать в Шато ле Туаре. Я вас провожу.

Лично проводит? Как бы такая честь боком не вышла.

Его светлость подал мне руку с таким видом, словно я была его женой. Или просто его.

– Прошу меня простить. Я не слишком хорошо себя чувствую и не хочу обременять вас.

Оперлась о руку мужа и склонила голову, выражая явное сожаление, что не могу принять это более чем щедрое предложение. Анри накрыл мою руку своей, погладил по затянутому в перчатку сгибу локтя. Де ла Мер приподнял бровь, но лишь хмыкнул, и мы направились в сторону лестницы. Дворецкий, лакей, которому предстояло заменить Жерома, и Натали безмолвно следовали за нами. Когда горничная узнала, что ей предстоит меня сопровождать в качестве временной камеристки, лишилась дара речи. Впрочем, сейчас она с любопытством озиралась по сторонам, разглядывая все это великолепие. Когда думала, что никто не видит.

– Как добрались? – Вопрос был адресован мужу, хотя смотрел Симон исключительно на меня. – Слышал, что не все хорошо переносят поезда.

– Постоянные путешествия и переезды немного утомительны для моей жены. Тереза к такому не привыкла.

Ширины лестницы хватало, чтобы мы поднимались втроем, а я не переставала удивляться этой странной конструкции: она разделялась надвое, как легендарный Матаахаш – гигантский змей, яд которого – чистый огонь. Он убивал человека одним укусом, после которого любой мгновенно воспламенялся и сгорал заживо, оставляя после себя лишь горсть пепла. Однажды один из воинов-героев разрубил его пополам от головы до хвоста мечом, наполненном магией самых сильных чародеев. Тогда две половины обвились друг вокруг друга и превратились в монстра, уничтожившего несколько городов перед тем, как исчезнуть бесследно. Очень хочется верить, что эта легенда окажется просто легендой, потому что она тоже была моей любимой. Как и страшные сказки о мааджари, которые вовсе не сказки.

– В Мортенхэйме всегда было слишком спокойно, – произнес Эльгер. – Де Мортен живет достаточно замкнуто, несмотря на отметившую его силу. Отдает предпочтение семейным ценностям, хотя Биго могли бы быть вершителями. Все как один.

Я неосознанно сжала пальцы с силой, вонзая ногти в ладонь. Анри погладил мое запястье, стирая желание отнять руку, повернуться к герцогу и обрушить на него всю силу тьмы, которая с каждой ступенькой становилась все сильнее. К сожалению, закончится это тем, что мое скрюченное тельце вынесут ножками вперед сначала из дверей Шато ле Туаре, затем с холма, а потом присыплют землей где-нибудь в Лавуа. Оно мне надо?

– У каждого свой путь, ваша светлость.

– Рад, что леди Тереза выбрала иной.

Не думать. Не чувствовать. Не вспоминать.