видом на залив и, ещё раз порадовавшись решению перебраться сюда, вернулся внутрь. Джейн, заворочавшись, приподнялась и, смешно поморщившись, открыла один глаз. Пристально осмотрев меня, как некое диковинное явление, она высунула язык и, отвернувшись, плюхнулась обратно, зарывшись в подушку. Покопошившись, Джейн недовольно заурчала и натянула одеяло на голову, так, что с другого конца высунулись голые лодыжки. Пальцы задумчиво пошевелись, недоумевая столь вопиющей несправедливости, и, слегка помедлив, юркнули вслед за своей хозяйкой, скрываясь в складках простыней.
Выбрались мы далеко за полдень. Нетерпеливо дождавшись, пока я очухаюсь, Джейн Винтер потащила меня в ресторанчик на пирсе. И вот мы сидим за дощатыми столиками, она щурится на суетливые стайки солнечных зайчиков, отбрасываемых мерно колышущимися волнами, а за оградой на лодочном причале нежатся вылезшие погреться морские котики. Неподалёку от них не менее забавно роится набежавшая невесть откуда кодла китайских туристов в единообразных панамках. И те, и другие гармонируют друг с другом какой-то нездешностью… инопланетностью что ли.
С ходу не понять, что является бОльшим аттракционом – семейство ушастых тюленей или китайская делегация. Они фыркают, разбрасывая брызги воды, потешно переваливаются, ползая друг по другу и лоснясь мокрыми телами… в смысле котики, а не китайцы, конечно. Впрочем, на этакое счастье я успел налюбоваться ещё в Лос-Анджелесе, и больше засматриваюсь на Джейн, которая следит за ними с неподдельным умилением, будто видит это обыденное для здешних мест представление впервые.
Глава 18
Меня разыграли, как ребёнка. Пообещали показать настоящего Санта-Клауса, а заявился пьяный сосед в маске. Потому что в этом году его очередь дурачить детей из нашего дома.
И настал день истины. День, к которому я шёл долгие месяцы. Все усилия, надежды и старания, направленные к достижению цели, спрессованные в единую непрерывную цепь событий, проносятся на немыслимой скорости, пока я взбегаю по лестнице, и меня выбрасывает из туннеля сознания так, что едва удаётся затормозить, чтобы не врезаться в прозрачную дверь.
Всё работает, причём местами значительно лучше ожидаемого. По функциональности данный прототип является фактически конечным продуктом, и хоть сейчас можно отправляться демонстрировать наши достижения на конференции Американской Ассоциации кардиологов с забавной аббревиатурой AHA[62], не раз благоговейно упомянутой Ариком. А оттуда до победного конца – пусть не близко, зато по накатанной.
Технология есть, осталось провести серию клинических исследований, результаты которых вполне предсказуемы, накропать статьи в парочку респектабельных журналов, согласовать графический и внешний дизайн, составить проспекты и… и тому подобные прелести. Ох уж эта сладкая канитель в преддверии долгожданного успеха.
Но условленного часа ещё надо дождаться, а пока начинается Stand-Up Meeting, и затем лекция Джошуа. Stand-Up Meeting при ближайшем рассмотрении оказывается ежедневной четвертьчасовой планёркой, проводимой стоя, дабы подчеркнуть динамичность и оперативность мероприятия. Мы собираемся в тесном коридоре и поочерёдно отчитываемся о продвижении за последние сутки. Выглядит это довольно комично: докладчик, балансируя лэптопом на задранном колене, силится второпях ввести толпящихся вокруг коллег в курс дела касательно состояния на своём сегменте. Абсурд в том, что изменения за день незначительны и, чтобы разъяснить их суть, требуется входить в детали, а так как каждый занимается своей мало в чём пересекающейся с остальными сферой деятельности, приходится начинать с азов, на что катастрофически не хватает времени. По истечении двух минут говорящего прерывают и переходят к следующему, превращая Stand-Up Meetings в пёструю нарезку импровизаций на околомедицинские темы.
Отыграв роль в этой клоунаде, я ловлю взгляд Стива, знаками показываю, что нам необходимо переговорить, и в перерыве тащу его на улицу
