— Мы с тобой, наш командир! Ты определяешь наш путь! — дружно ответили помощники Сэмюэла.

— Летим в центр Галактики, Анжелина! — приказал командир «Оазиса».

— Есть, капитан, — ответил компьютер.

В тот же миг «Оазис» направился в центр Неизвестного.

Полет к центру Галактики должен был занять около тридцати трех лет. Для пассажиров, которым требовалось как можно скорее высадиться на пригодной для жизни планете, нахождение и само существование которой было очень сомнительно, тридцать три года составляли очень длительный срок. Сэмюэл Смит понимал, что такое продолжительное ожидание означает провал их миссии, но его все сильнее влекло в глубь Галактики, это стремление не отпускало его ни на миг. «Оазис» должен был лететь в самый центр родной для людей Галактики.

Вылететь за пределы Млечного Пути, двигаясь по северо-восточному направлению, «Оазису» удалось за три с небольшим года. Теперь ему предстояло вернуться. О возвращении на Землю речи не шло, хотя некоторые из пассажиров спрашивали, почему этого нельзя сделать. Сэмюэл Смит отвечал, что Земля по-прежнему не пригодна для жизни. Время на борту «Оазиса» текло в 50 раз быстрее, чем на Земле. «Оазис» находился в космосе чуть более трех лет, соответственно, на Земле прошло только сто пятьдесят лет. Очиститься же от последствий ужасной катастрофы планета сможет через века, а может, и сотни тысяч лет! Даже если это время пролетит в пятьдесят раз быстрее, столько «Оазис» не продержится, точнее, корабль, может, и уцелеет, но люди на его борту погибнут гораздо раньше от голода и нехватки кислорода и места. Разговоров о возвращении на планету, являвшуюся колыбелью человечества, после объяснения Смита уже никто не затевал.

Курс от той точки в пространстве, где сейчас находился «Оазис», лежал не к Земле, а непосредственно в центр Галактики. Поэтому углубляться в толщу Млечного Пути удавалось быстрее, чем двигаться к его периферии. Получалось, что «Оазис» возвратился обратно в Галактику, но результатов почти не было. Увеличить скорость корабль не мог, так как при этом его бы просто раздавило, а лететь с прежней скоростью означало так никуда и не прилететь, так как она была мала для преодоления беспредельных космических пространств.

Но Сэмюэлу Смиту все-таки удалось многое узнать! Ему стало известно, что, во-первых, открытые им «молниеносные» частицы существуют только в галактике Млечный Путь (в данный момент о наличии их в других галактиках можно было лишь предполагать) и отсутствуют в межгалактическом пространстве, а во-вторых — они исходят из центра Галактики. И это было важным открытием!

Сэмюэл, после того, как «Оазис» снова оказался в родной Галактике, и с того момента, как датчики Анжелины стали фиксировать «молниеносные» частицы, несколько успокоился. Словно ребенок после родительской ласки. Он почувствовал уверенность в своих силах и интуитивно ощущал, что тайна перемещения в пространстве скоро ему откроется.

В поведении Сэмюэла вновь появилась некоторая легкость.

Он вернулся домой, к семье, точнее, он никогда ее не оставлял, просто работа отнимала все его время и занимала все его мысли.

Сэмюэл снова стал общительным, по вечерам ходил с Викторией и Даниэлем на встречи с друзьями. Он рассказывал об успехах в работе, а также о множестве новых задач, встающих перед ним и требующих решения. К молодому Смиту снова вернулась живость и пришло чувство комфорта. Но это не значило, что он забыл о работе и уделял ей мало времени, довольствуясь некоторыми успехами. Напротив, в состоянии душевного спокойствия и прилива интеллектуальных и физических сил он работал гораздо продуктивнее. Если раньше он не знал, в каком направлении двигаться и что искать, то теперь перед ним стояла четкая цель. Он шел к ней, устремляя мощный поток своей энергии в направлении, которое интуитивно ощущал как верное.

Что не менее важно, вечерами Сэмюэл отдыхал с семьей, наслаждаясь обществом своей жены и маленького сына, отвлекался от работы, а ночью он спал крепким сном, утром просыпался выспавшимся и отдохнувшим. Таким образом, он работал с большим коэффициентом полезного действия, чем раньше.

Спустя три месяца в разгар рабочего дня, когда Сэмюэл и его сотрудники были погружены в расчеты, Анжелина произнесла:

— Капитан, впервые за все время регистрации «молниеносных» частиц я зафиксировала, что они распространяются не сплошным потоком, а импульсами.

Сэмюэл и его помощники отвлеклись от вычислений, и в течение нескольких минут в центральном блоке управления царила тишина. Ученые обдумывали слова компьютера, не понимая, что может означать ее наблюдение.

— Анжелина, поясни, что означают твои слова, — наконец сказал Сэмюэл.

— Как теперь уже стало ясно, поток «молниеносных» частиц импульсный, но прежде я не обращала на это должного внимания, так как передо мной стояли другие задачи.

— Это потрясающе! — воскликнул Сэмюэл Смит, словно ожидавший этих сведений от Анжелины. — Раз поток частиц импульсный, то из этого следует,