– Ни хрена не вижу, здесь вообще нет обзора.

– Тормозни, я по траншее пробегу вперёд.

Танк резко остановился, а когда Олег спрыгнул в траншею, солдат благоговейно прошептал:

– Винтовка у вас очень красивая.

Ход сообщения вывел на снайперскую позицию, оборудованную по учебнику времён Первой мировой. Внешне неприметный холмик, на самом деле блиндаж на троих с прикрытой обрезком доски крошечной бойницей.

– Никак снайпера прислали! – воскликнул майор. – Трофейную винтовку добыл в России?

– Подарок, – честно ответил Олег.

– Дай посмотреть.

К чему пустые разговоры? Несостоявшееся знакомство завершили три выстрела в упор. От логова немецкого снайпера до словацких позиций не более четырёхсот метров. Олег снял камуфляж, поднялся наверх и воткнул в холмик крест-накрест две винтовки, затем взял Mauser 98k с коллиматорным прицелом и помахал рукой капитану. Со стороны партизан послышался свист, советский офицер жестами требовал пройти левее. Мины? А что кроме них можно противопоставить «Тиграм»?

Их ждали, партизаны встретили бронепоезд радостными приветствиями, даже флаги подготовили. Над бронепоездом закрепили огромное красное полотнище и большой бело-сине-красный флаг свободной Словакии. Олег посмотрел на позиции немцев, за которыми коптили небо горящие «Тигры», и собрался было забраться в башню, но был остановлен незнакомым офицером:

– Студент? Нас предупредили, что приедешь на танке, поэтому в минном заграждении подготовили широкие проходы.

– Знали? Откуда? – удивился Олег.

– Ребята из отряда Моряка говорили, что ты всегда с задания возвращаешься на танке.

– Я уже слухами оброс, как барбос репейником.

– О слухах ничего не знаю, а «Тигр» вот он! – офицер похлопал по броне.

– Эй, танкисты! – позвал Лунь. – Отдавайте технику партизанам и бегом по местам! Утром мы должны прибыть в Чоп.

Капитан с серьёзным видом протянул словаку гаечный ключ:

– Держи, чуть что, бей тигру по голове, сразу начнёт слушаться.

Партизаны засмеялись шутке, а разведчики побежали к бронепоезду. Каждый выход к своим для них всегда праздник. Сводный отряд прорвался в Словакию, до родной земли ещё долго петлять вдоль Рудных гор. После наступления темноты по рации вызвал Лунь:

– Впереди станция, останавливайся на семафоре и передавай дрезину бригаде наших железнодорожных войск.

– Кому конкретно? – уточнил Олег.

– Сержанту Никитенко, затем перебирайся ко мне, стоянка час.

Станция оказалась узловой с множеством путей и крошечным вокзальчиком. Военные железнодорожники оказались, мягко говоря, возрастными дяденьками. Забравшись на дрезину, они недовольно скривились, а сержант сурово заметил:

– Ну и срач вы здесь развели! Вонизма, дышать невозможно.

– То не вонь, а запах арийской крови сегодняшнего разлива, – ехидно ответил капитан.

Никитенко судорожно икнул, побледнел и кубарем скатился на железнодорожное полотно.

– Кому показывать управление? – невозмутимо поинтересовался Олег.

– Не надо показывать, мы уже за сотню таких дрезин перегнали, – махнул рукой один из железнодорожников.

Другой включил в отсеке свет и воскликнул:

– Ого! Как же вы за бронёй такую ораву перестреляли?

– Его спрашивай, – капитан указал на Олега, – один орудовал.

– Не вздумайте выбросить, в Чопе военная разведка по счёту заберёт, – подмигнув, серьёзно заявил солдат разведотряда.

Дрезина укатила на заправку, паровоз расцепился с бронепоездом и встал под погрузку угля и наполнение водой. Олег с товарищами собрали вещички и направились к бронепоезду.

– Студент, – с коротенького перрона позвал Лунь, – заворачивайте сюда, в зале ожидания накрыт стол на всех!

Хозяева расстарались на славу, огромный, от стены до стены, стол заставлен разнообразной снедью, а рядом на багажной тележке сорокавёдерная бочка пива. Местный ресторатор приглашал отведать «спишской похутьки»[53] и «печено вепрево колено»[54]. Завидев входящего Луня, сразу подбежал ругаться:

– Пречо не вожати пить боровичка и сливовица[55]?

– Нам всю ночь ехать, выпьем дома с родными и тебя вспомним добрым словом, – ответил командир.

Оглядывая стол, Олег не увидел эсэсовца и поинтересовался у Луня: