Герцог вздохнул.

– Как вам сказать… – протянул герцог.

– Так и говорите. Как есть.

– Ох…

– Я жду, Франсуа.

– Ваш безупречный рыцарь так настроил Рауля, что парень намерен отказаться от своего жалованья. Как вам это нравится, Мари?

– Вы уверены, что правильно его поняли?

– Увы!

– Меня не деньги беспокоят, а то, что это открытый вызов королю.

– Это поймут именно как вызов. При Дворе,… Да и везде – люди же не дураки!

– Опрокинутый бокал, – вздохнула Шевретта.

– И вы так спокойны?

– Подождите, Франсуа. Я думаю. Я же знаю Атоса.

'…то шторм, то штиль, то прочие несчастья…''

– Вот-вот.

– Как я понял, – шептал Бофор, – Король сожалеет о случившемся. Очень сожалеет. Не поймите меня превратно, он и не думает уступать и отказываться от этой девчонки, но нечто вроде угрызений совести – насколько такой человек как Людовик Четырнадцатый может испытывать раскаяние… слов не хватает, дорогая Мари… О я… косноязычный! А Атос занял непримиримую позицию, скажем так…

'А тут еще и история с Железной Маской'.

'…то черный парус злого корабля…''

– Опрокинутый бокал, – повторила Шевретта, – Бокал. Феодал. Дров наломал.

– Да-да, – вздохнул Бофор, – Вы не находите, друг мой, что ваш феодал зашел слишком далеко? Он забыл, что ли, в какое подлое время мы живем?

'…когда же, наконец, впередсмотрящий нам закричит заветное: ''Земля!''…''

– Есть! – шепнула Шевретта, – Гримо!

– Что Гримо?

– Оформите доверенность на имя Гримо. Посвятите Гримо в суть конфликта. Гримо будет расписываться в ведомости за вашего адъютанта. А Рауль подпишет доверенность не глядя. И до короля ничего не дойдет. Король-Солнце будет считать нас лояльными.

'…Не раз над океаном встанет солнце…''

– Я вам дала идею. Мне нельзя больше задерживаться. Атос там и так, наверно, с ума сходит.

''…И может статься, на закате дня…''

– Так и сделаем, – решил Бофор, – А то ведь не поймут наших феодалов. Ни Штаб, ни свита, ни экипаж. А о Дворе я и не говорю. А я хочу все уладить.

– Я вас понимаю. И я понимаю моих феодалов. Но прошли те времена, когда независимые феодалы действовали по принципу: 'Вассал моего вассала – не мой вассал''.

– Да, о Донна, – вздохнул Бофор, – Приходится интриговать. Хотя в душе я тоже феодал. Но – тайный!

– Без интриг не выжить в наше время, Франсуа. Я реально смотрю на вещи. В конце концов не король же платит жалованье армии!

– Не король, мадам, Франция. Я рад, что мы договорились. Вы замечательный дипломат, Мари!

'Замечательным дипломатом я буду, когда мои интриги увенчаются успехом. А предоставь мы сейчас Раулю свободу действий – вдруг он ввяжется в освобождение Железной Маски'.

Шевретта поежилась.

'…Они найдут свой столь желанный остров, найдут, но, к сожаленью, без меня…''

'Вот именно, без тебя, – улыбнулась графиня, – но к счастью, а не к сожалению''.

– Итак, мы обо всем договорились? – шепнул Бофор, – Вы не гневаетесь на меня, Мари?

– Вы как молодой де Невиль, начинаете рассыпаться в извинениях!

– Дело в том, что Алжир, как я понял…

– Тс! Слушайте!

'…Там пальмы, орхидеи и лианы…и мраморный дворец на берегу…''

– Вы зря казните себя, Франсуа. Вы поступили как верный друг.

– Мари, я сам бывал в подобных ситуациях.

– Мы вместе бывали в подобных ситуациях, Франсуа. Но тогда – выпутались. Выпутаемся и теперь.

''…как жаль, что я не верю в ваши планы, при всем желаньи верить не могу…''

– А все-таки, – заметил Бофор, аплодируя исполнителю морской песни, – Вы что-то затеваете.

– Возможно, – лукаво сказала Шевретта, – Пока мы обсуждали наши проблемы, и песня закончилась.

– Браво! Браво! – закричал герцог.

Шевретта улыбнулась сыну и сделала приветственный жест, слегка пошевелив пальчиками. Засим последовал воздушный поцелуй.

– Мне – уйти, Мари? – спросил Бофор.

– Задержитесь еще на минутку, Франсуа, – остановила его Шевретта, – Рауль окружен поклонниками, и они так быстро его не отпустят.

Рауль, видимо, демонстрировал своим поклонникам достоинства своей палисандровой гитары, и Бофор занял прежнее место.

'Мы должны успеть освободить принца до того, как Бофор начнет штурм мусульманской твердыни. Если принц будет у нас на борту, я смогу убедить Рауля, что сопровождать близнеца Людовика XIV – не бегство, а задача не менее сложная и почетная, чем лезть на приступ вражеских стен, размахивая флагом с лилиями. Но если принц, получив свободу, решит бороться за свои права, можем ли мы рассчитывать на помощь нашего отважного герцога? Тогда неизбежна гражданская война.''

– Вы помните Фронду, Франсуа? – тихо спросила Шевретта.

– Еще бы, черт возьми! – сказал Бофор, – О, простите!

– Ничего.

'Итак, если принц решит воевать…''

'Опять война, опять дрожит земля,

Вперед, Пираты Солнца – Короля!''

Бофор подскочил на месте.

– Слышите, а? Этот бард меня с ума сведет! И сведет на нет все наши усилия! Это же новый вызов!

– Дослушайте сначала, – повела бровями графиня, – Это скорее шутка.

– Полагаете, королю понравится такой юмор? На словах Людовик отрекается от пиратства, от всех каперов и приватиров. А на деле – тс! – я вам ничего не говорил, но мне ли, адмиралу, не знать,… а на деле Его Величество оказывает им покровительство.

– Я об этом ничего не знаю, адмирал, и вы мне ничего не говорили. Ничегошеньки,- Шевретта сделала детские глаза. Бофор улыбнулся.

''Война идет, и мы домой придем -

Кто на щите, кто с вражеским щитом…''

– Мари, вы говорили, что вам далеко до спартанки. Но он-то у вас, похоже, спартанец,- вздохнул Бофор.

– Не сбивайте меня со своими спартанцами, герцог! У меня и без древних греков голова идет кругом! Чем вы недовольны – пиратами? Замените пиратов на солдат и спойте королю. Смысл изменится. Людовик обладает чувством юмора, не переживайте.

– Браво, мадам! Оставим как есть. Не зря Ришелье величал вас сверхинтриганкой.

– Это не интрига, герцог, это инстинкт.

– Что за инстинкт?