закрытой вечеринке.
Гаврюша хватает меня крепко под мышкой ладонью, ощутимо больно пальцы вдавливаются в мышцы, насильно тащит оцепеневшее тело из зала заседаний.
Дорогой постепенно отхожу от состояния потерянности, удивленно гляжу на Гавра.
--Меня же вроде отпустили!?--невпопад выпытываю я.
Без того напряженная физиономия Гавра делается вовсе обескураженной.
Не дождавшись тщательных пояснений от друга, задаю более конкретный вопрос.
--Майкл одобрил мою просьбу выйти из наркобизнеса.
Гавр мгновенно впадает в полнейшее оцепенение мозга, заслышав речь о выходе из дела.
--Чувак ты чего?--умоляюще глядит на меня.-- Бэд трип* поймал? Глюк не здоровый?—он не нароком производит расследование для понимания причины подкисшего настроения товарища. Не получив положительной информации об источнике вызвавшего такое убитое расположение духа, отвечает кратким отчетом сам.-- Майкл подвел итоги собрания. Братва довольна встречей. Все расстались на мажорной ноте.
-- Бизнес он покидает!—противно, отталкивающе лыбится он-- Подрывайся, покатили на пати. Go, go--как говорится.
Не препираюсь с Гавром, послушно топаю прочь из замка.
Я постепенно смекаю, привиделась смелая выходка с концом кипучей криминальной движухи. То как, не страшась последствий бравады из расправы главарей наркокартелей, я отважно покинул стройные ряды наркобарыг. Я не храбрый воин. Я ординарный трусливый заяц, героические подвиги не моя история. Ковыляю с поникшей головой вслед за Гаврюшей вдоль высоких стен, пропитанных кровью, не знающих страха воинов. Сотни лет тому назад под стенами замка рыцари гибли за не поколибимую веру, великую родину, любимых жен и детей. Они не малодушничали перед натиском врагом, а смерть на поле брани для них была ценной наградой, ведь нет ничего позорнее для героя, чем трусость.
Сноски:
Бэд трип, или просто бэд (англ.
23.
День перед приездом Андрея Колошенко тянется мучительно долго. Навещает Гаврюша, он притаскивает свежий гидропоник. Забиваем и выкуриваем совместный джойнт. Гаврюша из вежливости расспрашивает о самочувствии. Правду о диагнозе болезни Гаврюше замалчиваю.
-- Гросс говорит отравление тяжелое?—наведывается о здоровье он.
--Да. Но толком не понятно,--равнодушно отвечаю я.
--Кучу анализов придется повторно сдать, чтобы понять--вяло вещаю, демонстрируя свою без интересность к теме собственного самочувствия.
--Понятно,--инертно изрекает Гавр.