склоны, от вечнозеленых лесов и чистого неба останется одно воспоминание. Какая-то живность, возможно, и выживет в отдаленных районах, но ненадолго. И все это ради дуния и доловита, необходимых для защитного корпуса реактора гиперматерии и фокусирующей тарелки боевой станции, а в конечном счете и для ее суперлазера. Интуиция, как всегда, не подвела Аршу, и не только она могла сложить два и два. Средства массовой информации можно было контролировать, но не полностью. Любой достаточно внимательный наблюдатель предположил бы, что идет работа над неким крупномасштабным секретным проектом, и в какой-то момент пришлось бы предпринять соответствующие меры.

Некоторые назвали бы их необходимым злом.

И к этому злу теперь относился и он сам.

Кампании по зачистке в Западных рубежах полностью убедили его в ценности супероружия. Одних лишь Императора, моффов, имперской армии офицеров и штурмовиков никогда не хватило бы, чтобы подчинить всю Галактику. Лишь страх мог принести устойчивый порядок, и воплощением его должна была стать боевая станция.

Увы, Орсон Кренник был не из тех, кто мог бы ею командовать.

Таркина весьма интересовало, о чем и в какой степени Кренник ему недоговаривает. Уже одно то, что он скрыл от Императора свои планы по экспроприации строительных материалов для проекта, говорило о его всеохватывающих амбициях, о его импульсивности, его презрительном отношении к власти и иерархии. Нет, для подобной работы такой человек просто не годился, — но Кренник с его бунтарским характером вполне подходил для того, чтобы свалить на него ответственность за все ошибки и задержки, которыми неизбежно сопровождался проект. Чтобы подорвать его авторитет, требовалось крайне мало усилий, но для Таркина это влекло немалый риск, поскольку он прекрасно знал, что Император также рассматривает его в качестве кандидата на пост командующего боевой станцией. Чтобы избежать необходимости раньше срока принять эти полномочия на себя, ему приходилось считаться с мнением Кренника, пока не придет время. Возможно, стоило бы попросить Дарта Бейдера не спускать с Кренника глаз; они с Бейдером успешно сотрудничали во время ряда имперских операций, и темного повелителя, вполне возможно, удалось бы в достаточной степени заинтересовать, чтобы тот согласился помочь.

Мрачное будущее, которое Таркин предопределил для Самовара, уже воплощалось в жизнь на расстоянии короткого прыжка — на Малпазе. Именно на Малпазе, под прикрытием проекта «Небесная мощь», Кренник построил комплекс, предназначавшийся для практического применения результатов, полученных на далеком Корусанте, а именно использования в военных целях энергетических исследований Галена Эрсо, чтобы вооружить боевую станцию. В комплексе даже имелся точно такой же огромный кайбер-кристалл, как и тот, над которым проводил свои эксперименты Гален.

Вот только все пошло не так, как планировалось.

Сидя в безопасном челноке, Кренник смотрел, как мощные, напоминающие грибы взрывы превращают остатки комплекса-дублера в руины и пепел. Город у подножия холма, на котором был построен комплекс, тоже был объят быстро распространяющимся пламенем. Хуже того, во время первых взрывов и пожаров расплавился примитивный ядерный реактор, и теперь сотни тысяч местных жителей разных рас бежали на другую сторону широкой реки, которая, как все надеялись, могла задержать всеуничтожающее пламя. Масштаб разрушений был таков, словно прямо посреди города взорвался вулкан.

   — Мы кого-нибудь потеряли? — спросил Кренник у адъютанта.

   — Невероятно, — ответил сидевший за пультом связи Оянта, — но система защиты позволила всем вовремя эвакуироваться. Местным не настолько повезло.

   — Сколько жертв? Примерно.

   — Свыше десяти тысяч. Скорее всего, радиация от реактора убьет больше, чем взрывы и пожары, вместе взятые.

Кренник подвигал челюстью.

   — И кого мне в этом винить?

Оянта кивнул в сторону главной кабины:

   — Команда уже собралась.

Пригнувшись, Кренник выскочил за дверь. В кормовой кабине теснились десять ученых, в число которых входили и бывшие сепаратисты. Вид у всех был нервный и виноватый. У некоторых виднелись бинты или толстый слой мази на ожогах.

   — Прежде всего я хочу услышать, что мы не потеряли кайбер, — сказал Кренник.

   — Он полностью неуничтожим, — ответил один из ученых, человек. — Как только пожары утихнут, мы сможем его забрать.

   — Это избавит от неприятностей некоторых из вас, — кивнул Кренник. — Но мне хотелось бы услышать объяснение, каким образом простой эксперимент мог уничтожить все построенное мной, не говоря уже о целом городе. У вас имелись все материалы исследований. Что вы могли упустить или недосмотреть?

   — Выход энергии оказался чересчур мощным, — сказал профессор Сахали, явно говоря за всех. — Кристалл вызвал дифракцию лазера, вместо того чтобы создать необходимый энергетический импульс. Это было равносильно выходу из-под контроля целой батареи турболазеров.

   — Тогда почему того же самого не произошло в основном комплексе? Вы наверняка неверно интерпретировали данные или неточно последовали