— Понятия не имеем, — ответил Матиз. — Мы проверили всех, кто имел к этому отношение, и никто в нашей организации не выдавал никакой информации. Скорее всего, имперцам сообщил какой-нибудь наблюдатель-эколог на Самоваре, не желавший, чтобы на планете находилось оружие.

Хас задумался, словно пытаясь примириться с подобным вариантом.

   — Пожалуй, в это я могу поверить. Но зачем Империи экспроприировать горнодобывающие предприятия на Заповедной планете?

   — Не знаю, — пожал плечами Матиз. — Но мы вне всяких подозрений, так что — бизнес есть бизнес.

   — У тебя есть для меня новая работа?

   — А как ты думаешь, зачем я здесь, Хас? Ты мне, конечно, нравишься, но не настолько, чтобы я отправился в дальний путь лишь ради встречи с тобой.

   — А для других работа найдется?

   — Так вот о чем говорил с тобой тот верзила, — понимающе улыбнулся Матиз. — Что ж, не прямо сейчас, но вполне возможно. Если, конечно, ты готов за них поручиться.

   — За некоторых — могу, — ответил Хас. — И куда я должен лететь на этот раз?

   — Снова в Западные рубежи. На планету под названием Вади-Раффа.

   — Никогда о ней не слышал.

   — Вот и хорошо. В таком случае можно не беспокоиться, что у тебя к ней какая-то привязанность.

Имперский звездный разрушитель Уилхаффа Таркина, «Исполнительница», все еще находился на орбите Самовара, когда ему поступил вызов с Корусанта. Таркин велел перевести его на голопроектор в своей каюте. Его собеседником оказался юрист, представлявший интересы горнодобывающего конгломерата на Самоваре, — женщина по имени Арша Лоум, столь же прекрасная на голографической картинке, как и в реальной жизни. Таркин знал ее еще с тех времен, когда был генерал-адъютантом, и уже тогда она отличалась свойственным юристам острым умом, что среди женщин встречалось довольно редко.

   — Мои клиенты упорно заверяют, что не имеют никакого отношения к партии оружия, которую обнаружили ваши военные, — говорила Лоум.

Таркин стоял перед камерой, взявшись за подбородок левой рукой и поддерживая ее локоть правой.

   — Вполне возможно, советник. Мы ведем расследование, откуда взялось оружие, кто на Самоваре его получил и с какой целью. Уверен, правда рано или поздно станет известна, и ваши клиенты смогут защитить свои интересы в суде.

   — И когда это будет, губернатор? Через год? Два? Все мои попытки назначить предварительные слушания наталкиваются на препятствия.

   — Тут я ничем не могу вам помочь — даже помня о былых временах.

Рыжеволосая Арша прищурила голубые глаза:

   — Это никак не связано с тем, что мои клиенты снабжали во время войны сепаратистов?

Таркин строго взглянул на нее:

   — Империя не нуждается в подобных репрессиях.

   — В самом деле? Притом что все горные разработки теперь в руках Империи?

   — Ваши клиенты должны быть благодарны, что освобождены от ответственности и у них все еще есть работа.

   — Работа есть, но теперь они работают на Империю. — Арша помолчала. — Мне лично кажется весьма интересным, что, как только Империя экспроприирует все предприятия на планете, все ограничения по воздействию на окружающую среду тотчас же исчезают. — Она щелкнула длинными пальцами. — Не знаю, известно вам или нет, но мои клиенты уже много лет пытались добиться отмены установленных для Заповедных планет правил.

   — Вот уж действительно — странное совпадение.

   — И уж конечно, — слегка кивнула Арша, — захват планеты никак не связан с тем, что у Империи неожиданно возникла потребность в дунии и доловите — двух самых важных рудах, добываемых на Самоваре.

   — Мне об этом ничего не известно.

   — Ну если уж вам неизвестно, — рассмеялась она, — то я даже представить не могу, кто может об этом знать. — Снова немного помолчав, она спросила: — Что за игру вы ведете, Уилхафф?

   — С вами весьма приятно поболтать, Арша, — натянуто улыбнулся Таркин. — Надо будет как-нибудь встретиться, когда в следующий раз окажусь на Корусанте.

   — Только если сможем вернуться в «Купол», — фыркнула она. — В обмен на вашу внезапную бесчувственность.

— С нетерпением жду чудесного вечера.

Когда голографическое изображение исчезло, Таркин подошел к иллюминатору, глядя на прежде неиспорченный Самовар. Внизу на планету выгружали тяжелую технику — транспортное оборудование, датчики, конвейеры и дробилки. Дроиды размером с дом срезали горные вершины, уничтожали леса на склонах, снимали верхний слой почвы. Горные разработки на Самоваре уже были в самом разгаре, и вестись они должны были до самого конца, пока не будут опустошены все залежи и извлечена последняя крошка руды. К тому времени океаны и реки планеты превратятся в кислоту, разрушатся ее горные