– А именно? – потребовал я подробностей. – Ну же! Не заставляйте тянуть все из вас клещами!

Томас Смит явственно вздрогнул. Высказывание о клещах не понравилось ему до чрезвычайности.

– Вот смотрите, – зашел я с другой стороны, – если захочу, прикончу вас прямо сейчас. Потом выйду из дома, отыщу в сквере вашего напарника и перережу глотку ему. Но я не стану этого делать. Просто вызову полицию, а утром нажалуюсь вашему работодателю, благо меня сегодня ему представили. Вот и решайте, насколько вас устроит такое развитие событий.

– Не надо! – сдался сыщик. – Джозеф Меллоун – наш главный подозреваемый.

– И в чем же именно он подозревается?

– В подготовке покушения на ее императорское высочество кронпринцессу Анну.

Я присвистнул:

– Серьезное заявление.

– Наниматели агентства убеждены, что реставрация амфитеатра и грядущий гала-концерт – лишь повод заманить сюда наследницу престола.

– Зачем ему это? – спросил я, обдумывая услышанное.

– Независимость, – просто ответил Смит. – После смерти наследницы престола империя если и не распадется на провинции, то надолго позабудет о колониях.

– А вы верный подданный ее величества?

– Я простой исполнитель. И не мое дело судить о мотивах моих нанимателей, – заявил сыщик, приложил к шишке на лбу стальные наручники и усмехнулся: – Могу лишь предположить, что разрыв отношений с метрополией кажется им несвоевременным.

– Ацтеки?

– Мы только начинаем теснить их к югу. Без помощи метрополии добиться окончательной победы будет непросто.

– И нет никаких предположений, как намереваются действовать заговорщики?

– Ни малейших.

Я задумался. Представлялось маловероятным, что в этом тихом курортном городишке собралось сразу несколько преступных сообществ, никак не связанных друг с другом. Поджог дирижабля, яд в лимонаде, наем фальшивого медиума – все это являлось звеньями одной цепи. Тем более что я был неразрывно связан с кронпринцессой Анной; ее сердце билось лишь благодаря моему таланту сиятельного.

– Что вы хотите узнать о подвале дома Максвелла? – спросил я, решив воспользоваться ситуацией и заручиться поддержкой Детективного агентства Пинкертона. – Спрашивайте.

Смит молча выставил перед собой скованные наручниками запястья. Я немного поколебался, но все же разомкнул браслеты и протянул сыщику руку.

– Благодарю! – шумно выдохнул он, поднимаясь на ноги.

Мы прошли на кухню, там Томас Смит умылся, и я позвал его на второй этаж. Но прежде чем отправиться наверх, сыщик включил электрический фонарик и поводил им у окна из стороны в сторону, подавая сигнал сообщнику. Оставалось лишь надеяться, что сигнал гласил: «У меня все хорошо», – а не призывал незамедлительно бежать за помощью в полицию.

В спальне Смит внимательно огляделся, потом опустился на стул у кровати и спросил:

– Так что привело вас в подвал?

– Кровь, – просто ответил я и рассказал о своих подозрениях относительно смерти самозваного медиума.

– Почему не сообщили полицейским?

– О текшей вверх по уклону крови?

– Ну да.

– Это дело чести! – принял я непреклонный вид то ли оторванного от жизни гордеца-аристократа, то ли загадочного и диковатого уроженца России. – Речь шла о моей даме сердца!

Если это объяснение и не устроило сыщика целиком и полностью, то виду он не подал и попросил продолжить рассказ.

– Что было дальше?

Запираться не имело никакого смысла, и я поведал Смиту о подземном ходе и стычке с неизвестными в таинственном зале. При упоминании странного оружия убитых он недоуменно нахмурился.

– Вы уверены?! Принесли что-то с собой? Покажите!

Я вытянул из-под кровати замотанную в скатерть винтовку, развернул ее и в очередной раз подивился непривычному внешнему виду. Разборный приклад служил основанием для крепления массивной электрической банки, ствольная коробка была изготовлена из алюминиевого сплава, а вокруг ствола шли витки проводов. Штык-молниемет и вовсе состоял из двух металлических игл.

Прежде чем протянуть оружие сыщику, я на всякий случай отсоединил плоский круглый барабан и кинул его на пол. От удара наружу вылетел