– Ничему, – признался орк. – Такая ситуация ни в каких учебниках не описывалась.

– Ничему хорошему там и не научат, – поддержал вождя один из соратников.

Тот возражать не стал, хотя сам явно думал иначе. Однако среди степняков диплом военного факультета точно не считался престижной вещью, и приходилось соответствовать.

– Это потому, что ни один полководец до этого не попадал в подобную ситуацию, – поделился предположением я.

– Нас учили не только на примерах прошлых сражений, – возразил Хрымс. – Ещё показывали, как нужно анализировать ситуацию и выбирать лучший вариант. Или хотя бы не самый худший.

– И какой предлагаешь выбрать?

– Не знаю. Все одинаково плохие.

– А вот тут ты не прав, – возразил я ему.

– Считаешь иначе? Так расскажи.

– Я, конечно, простой северный князь и, в отличие от оркских вождей, академиев не заканчивал…

Сделал паузу, осмотрелся вокруг и продолжил:

– Но считаю, что нужно наносить удар прямо.

– Почему?

– Есть несколько причин, во-первых, одно преимущество совершенно очевидно. Это направление ближе к основной цели. Если удастся прорваться там, то практически сразу окажемся в орочьих степях, а во всех остальных случаях до них придётся ещё добираться.

– Понятно, – согласился Хрымс. – Плюс слабый и имеет значение лишь при отсутствии других. Что ещё?

– Во-вторых, эффект неожиданности, – продолжил я.

– Ударить туда, где нас больше всего ждут? Интересное у тебя понимание неожиданности.

– А она бывает очень разной. Ждут неспешно отступающую, уверенную в своих силах, ничего не подозревающую о засаде орду орков. На такую очень заманчиво напасть из засады. Только кроме неожиданного нападения бывает ещё и неожиданная оборона. То есть даже если мы пойдём, как шли, и в нужный момент ответим на ожидаемый удар из засады, это будет для противника неприятным сюрпризом. А ведь можно ударить и самим. Чуть раньше, когда враг только замахнулся и наиболее уязвим.

На этот раз гениального плана не получилось. Вообще-то, по мнению орков, негениальных планов не бывает. В этом смысле они от северных варваров мало отличаются. Но Хрымс думал иначе. Образование портит человека (или орка, не суть). Будь он каким-нибудь гуманитарием – ладно, так ведь военный факультет закончил, а там вроде бы чему-то учат. Правда, я и сам сильно сомневался в гениальности плана, однако у нас имелись свои козыри, которые я озвучил:

– Кроме неожиданности на нашей стороне будет ещё один весьма важный фактор.

– Какой? – спросил вождь.

– Наличие у противника большого количества магов.

– Оригинально! – усмехнулся он. – Нас на военном факультете такому точно не учили. Находить плюсы даже в самых больших минусах – это к философии.

– У вас что, и такой факультет был? – приподнял бровь я.

– Нет, – успокоил он, – орки такой ерундой не занимаются.

– Тогда рад, что смогу расширить твой кругозор и образование.

– Я тебя внимательно слушаю.

– У врага большое количество магов, – начал я. – Во всяком случае, больше, чем обычно бывает с армией.

– Это мы прекрасно знаем. Когда пошли войной на человеческое королевство, сильно рассчитывали на отсутствие большей части магов. Да и сейчас, не будь их, попытались бы прорваться. Без магов шансы вполне реальные, а если бросить часть добычи, то вообще неплохие.

– Вот именно, – согласился я. – Мы это знаем, противник тоже это знает, даже лучше нас. И очень на это рассчитывает. В чём и заключается его главная слабость.

– Да? – удивился Хрымс. – Пока я её не вижу, в отличие от силы.

Зато среди слушателей был кое-кто, сразу понявший, куда я клоню.

– Справлюсь, – ответила Анжа на незаданный вопрос.

– С чем? – не понял Хрымс.

– Убью самых сильных магов, – пожала плечами хвостатая, словно речь шла о чём-то само собой разумеющемся.

Это и было моей главной мыслью. Если лишить врага силы, на которую тот изначально рассчитывает, подобное заметно, а то и катастрофически спутает его планы. И даже если чисто военная сила всё равно будет выше, чем у орков, её может не хватить.