виду.

Сувор вынул изо рта предмет разговора, внимательно его изучил, так, словно впервые видит, и после некоторых раздумий сообщил:

– Я ж его обтер.

Глеб закатил глаза. Надо признать, ответ рыцаря поразил его до глубины души.

Больше возражений не последовало. Волков с Сувором сняли с себя все вооружение и убрали в повозку ветерана. Как и планировали, оставили себе только по ножу. Рыцарь прихватил еще оставшийся в наследство от предыдущего возчика топорик. Волков сбросил на телегу ветерана свою хоть и потерявшую лоск, но все еще способную привлечь ненужное внимание крытую темным бархатом куртку, и напялил на себя обнаруженный на телеге засаленный, провонявший потом, кожаный полукафтан.

– Удачи вам.

– И тебе.

Дых отправился к раненым, а Глеб в сопровождении Сувора – к городским воротам.

Лошадка попалась резвой, нугарский дворянин – даром что человек благородного происхождения! – ловко управлялся с поводьями, и они быстро покатили вперед. Проезжая мимо места, где упала подстреленная эльфийским лучником горожанка, оба синхронно посмотрели направо, но тела убитой не увидели. Его скрывала высокая трава. Рыцарь подхлестнул лошадку, но почти сразу натянул поводья – из травы послышался тихий стон. Коняга, учуяв запах крови, беспокойно запрядала ушами и зафыркала недовольно.

– Тпру! Немочь ходячая.

Сувор решительно зашагал туда, откуда послышался стон. Глеб хотел последовать за ним, но вынужден был остаться рядом с повозкой из опасения, что оставшаяся без присмотра лошадь ускачет. Он видел, как Сувор присел, тем самым окончательно скрывшись в высокой траве. Вскоре рыцарь вновь появился в поле зрения и направился назад, на ходу вытирая нож сорванными пучками травы. Вид у нугарца был хмурым. Он запрыгнул на телегу, критически осмотрел лезвие ножа и, лишь убедившись, что на стали отсутствуют пятна крови, сунул в ножны. Тронул поводья и, не дожидаясь вопросов, рассказал Волкову:

– Ублюдки остроухие! Могли бы хоть от мучений избавить, бедняжку. Знал ведь стрелок, что недострелил, – рыцарь обернулся к Глебу и признался: – Впер вые в жизни женщину зарезал. Через силу себя заста вил. Ведь все понимаю: с такими ранами не выживают, а рука не поднимается. Пересилил себя только когда взгляд ее увидел. Мука в них такая стояла… смертная.

– А шансов выжить? – тихо спросил Глеб.

Сувор огрызнулся, все еще находясь под впечатлением увиденного:

– Да какие там шансы? Этот гад ей позвоночник перебил и все нутро разворотил. Там кровищи море и земля вся изрыта, где она в муках билась. Ведь виде ли же все и ни один не пожалел, не прекратил мучения.

Только заливались, уроды! Я сам не безвинная овечка, и руки у меня по локоть в крови. Да ты сам знаешь…

Видел… Но то, что они творят?! Скажи мне, маркиз, ну разве люди они после всего этого?! Я ведь их всех теперь зубами рвать буду! До тех пор, пока ни одного туронского ублюдка не останется… или пока меня самого не убьют.

Ворота были уже близко, и Глеб предостерегающе сжал плечо рыцаря. Тот тихо ответил почти спокойным голосом:

– Не беспокойся, маркиз, не сорвусь.

Туронские стражники загородили дорогу.

– Стой! Кто такие?

Волков торопливо соскочил с повозки и низко поклонился.

– Рыбаки мы. Рыбку копченую на продажу везем.

Стражники обступили повозку. Один из них откинул холстину, поворошил уложенную рядами рыбу, ссыпал себе в мешок десяток рыбин покрупнее и сказал:

– Сбор платите.

Вряд ли взимаемая с рыбаков плата была завышенной. Несколько медяков было не слишком большой ценой за возможность попасть за городские стены, и Глеб не собирался спорить. Ради возможности добраться до глоток стрелков-убийц он был готов заплатить в несколько раз больше, но подобная щедрость могла насторожить стражников. Требовалось заплатить ровно столько – сколько составлял сбор. К сожалению, Волков совершенно не знал размеров принятых сборов. Выручил Сувор. Играя роль прижимистого крестьянина, вернее рыбака, готового удавиться за лишний медяк, рыцарь достал несколько монеток, несколько раз скрупулезно их пересчитал, прежде чем с тяжелым вздохом высыпать их в ладонь стражника.

– Проезжайте. Нет, стой! Откуда у тебя такие са поги, рыбак?

Внимание бдительного стражника привлекли грязные, побитые сапоги рыцаря со следами снятых шпор. Обувь Волкова таких отметин не имела, и туронец не обратил на нее внимания. Он не разбирался в дорогих вещах и не знал, что эти скромно выглядевшие сапоги, пошитые дворцовым мастером, стоят подороже четырех добрых кольчуг.