– Видят нас?

– Заметили, но пока в растерянности, ничего не предпринимают.

– Тогда не трогаем.

– Слева сразу шестёрка нео. Кажется, все бабы. – Это маркитант.

– Бабы… – вздохнул Вышата. – Они у обезьян самые вредные. Что делают?

– Ничего особенного, визжат и прячутся.

– Сейчас всех поднимут. Может, шарахнуть по ним? – предложил я.

– Не хрен патроны впустую тратить. Побереги для более значимых целей.

– Так, притормаживаем, – скомандовал Сержант. – Метров через пятьдесят пехота противника. Десятка два особей, настроены агрессивно.

– А ты им гранатку, – ласково посоветовал пластун. – Она враз агрессию устраняет, вместе с теми, кто её излучает.

– Бойся!

Граната взрывается через несколько секунд. Предсмертный вой, визги раненых – кио не оплошал, метнув подарочек Вышаты в самое сердце скопившихся нео. Теперь им не до нас.

– С моей стороны вижу дампов, оба арбалетчика присели на колени, целятся, – отрапортовал я.

– Так чего тормозишь, ёшкин кот! Пуляй! – вроде бы разозлился Вышата.

Банг! Банг! Одного дампа я поразил наповал, второго лишь задел, но довольно серьёзно – болта в спину от него можно не ждать.

– Нечай, молодец. Красиво сработал. Продолжай в том же духе, – ободрил меня пластун.

– Снова скопление нео, пускаю в ход огнемёт, – сообщил Сержант.

– Какой огнемёт? Не было у меня такого, – не сразу въехал в ситуацию Вышата.

Из открытого рта кио полыхнула длинная струя пламени. И сразу же забегали, засуетились охваченные огнём фигурки, завоняло палёной шерстью и мясом.

– Эй, Сержант, ты только в следующий раз дырки не перепутай. А то мы сзади бежим, – пошутил маркитант.

Кио не стал откликаться. Он лишь взмахнул рукой, и мимо моих глаз пролетела отрубленная косматая башка нео, почему-то с высунутым языком.

– Впечатляет, – уважительно прошептал маркитант.

Я подтвердил его слова кивком. Действительно, зрелище завораживало: человек, у которого изо рта бьёт огненный фонтан, – это нечто феерическое.

Однако феерия закончилась быстро.

– Я пуст, – выкрикнул Сержант.

Появились новые мишени, я выпустил ещё четыре пули, каждая из которых нашла жертву. Прав Вышата, говоря о мастерстве предков, – оружие у них выходило на славу.

Ещё два выстрела, улетела в сторону последняя гильза. Я перебросил «Сайгу» за спину и взялся за меч.

А пластун уже вовсю пулял свои сюрикены, сея смерть в рядах нео. Большинство из них умирало, не понимая, что происходит. «Звёздочки» исправно уменьшали число наших врагов. Вышата был просто виртуозом.

Пока что наша тактика оправдывала себя. Нео разочаровались этим участком, и их число на подходах к нужной стене изрядно поубавилось. Однако обезьян всё же было больше, чем нам хотелось. Да, они не ожидали такого натиска с тыла, выглядели ошеломлёнными, но их вожди постепенно наводили порядок. Однако на всё требовалось время, а дисциплина никогда не была заложена в крови обезьян.

Цель была всё ближе, я уже отчётливо видел махавших нам дружинников, которые, разумеется, видели наш прорыв. Разик рявкнула пушка, но потом замолчала – артиллеристы не хотели зацепить нас «дружественным огнём». Дважды грохали пищали, результат их выстрелов был не виден, надеюсь, что пули не улетали в «молоко».

Кто-то громко орал со стены, подбадривая нас. Я вскинул голову, пытаясь встретиться взглядом с этим человеком, – увидел лишь закованную в броню фигуру, судя по богатству доспеха – даже не дружинника, а боярина.

В руках кричавший держал АКМ и неоднократно к нему прикладывался, тратя драгоценный боезапас. Палил он метко, устраняя наиболее рьяных нео. С такой поддержкой у нас не могли не вырасти крылья.

Оставалось совсем немного, чуть-чуть, но тут в бой вступила третья сила. И это разом изменило ситуацию на поле боя. Увы, не в нашу пользу.

Дорога к Кремлю была отрезана био: пусть не боевыми машинами, а в основном транспортниками и обслугой, но этого скопления живой техники было достаточно, чтобы наш прорыв не смог увенчаться успехом. Среди них оказался тот самый серв с вмятиной. Паук пристроился подле биомеханического «тираннозавра» и тыкал лапой в нашу сторону. Сдаётся, что появление этого летучего отряда отнюдь не было случайным, – злополучный серв навёл на нас своих дружков. И чего это он так к нам привязался? Неужели до сих пор в обиде, что мы способствовали гибели его прежнего покровителя? Так ведь