– Скажешь тоже! Не стану я руки пачкать. Вон, лучше на это взгляни. Такого добра у меня навалом. Как эти штуки называются – знаешь?

– Не-а, – признался я.

– Эх, темнота, – улыбнулся Вышата. – Это сюрикены – если по-японски, метательное оружие древности. Не стану тебя грузить их разновидностями, а они, поверь, есть на всякий вкус и цвет. Скажу только, что если на вид сюрикены кажутся не очень серьёзными штучками, даже игрушками, то в руках мастера они превращаются в мощное тактическое оружие. Битвы с ними не выиграешь, но нам ведь этого и не нужно, нас интересует быстрый рейд по тылам противника, и здесь сюрикены просто неоценимы. Ты б знал, сколько раз они меня из неприятностей выручали… – задумчиво протянул он.

– Можешь не рассказывать, дядя Вышата. Я ж был свидетелем, как ты ловко нео своими сюрикенами поубивал. По-моему, ни разу не промахнулся.

– Нельзя промахиваться, – сурово сказал пластун. – Второй раз тебе метнуть не дадут. Поэтому каждый бросок должен быть точно в цель.

– А нас чем порадуешь? – спросил маркитант. – Я этой звёздочкой разве что себе в глаз зафинтилю.

– Ну, давайте смотреть, что там у дедушки Вышаты припасено, – засмеялся пластун.

Он осторожно разобрал кирпичную кладку, за которой находился тайник, принялся возиться, разворачивая какие-то тряпки.

– Так, ребята, с гранатами умеет кто обращаться?

– А что за модель? – заинтересовался маркитант.

– Классика, РГД-5. Радиус поражения до двадцати метров, так что кидаем аккуратно и желательно из укрытия, чтобы своих ненароком не зацепить. Одна штука. Кому?

– Мне, – сказал кио. – Я брошу намного дальше любого из вас.

– Примите и распишитесь, – Вышата вручил ему гранату. – Как бросать, знаешь?

Сержант заученно затарабанил:

– Разогнуть усики предохранительной чеки, взять гранату так, чтобы пальцы прижимали рычаг к корпусу. Перед метанием гранаты, продев указательный палец левой руки в кольцо чеки, выдернуть чеку. Граната может продолжать оставаться в руке сколько угодно, так как, пока не отпущен рычаг, ударник запала не может разбить капсюль. После выбора момента броска и цели бросить гранату в цель. В этот момент рычаг под воздействием пружины ударника повернётся, освобождая ударник, и отлетит в сторону. Ударник наколет капсюль, и через три-четыре секунды произойдёт взрыв.

– Молодец, – похвалил пластун. – Приятно иметь дело со знающим человеком. А теперь сюрприз под номером два.

– Это же «калаш»! – обрадовался я.

– Э, – с досадой произнёс Вышата. – Да вы, юноша, дилетант. Не можете отличить гладкоствольный карабин «Сайга 12К исполнение 030» от автомата Калашникова! Хотя, соглашусь, внешнее сходство налицо, в чём, собственно, нет ничего странного – делалось оружие на базе легендарного «калаша». К сожалению, с боеприпасами беда – всего один снаряжённый магазин с восемью тридцатидвухграммовыми пулевыми патронами. Если б знал, что против армии выходить придётся, – снарядил бы побольше.

Он протянул «Сайгу» мне:

– Управляться сможешь?

– Смогу.

– Тогда бери, молодой человек, пользуйся! Порох проверенный, всё должно отрабатывать штатно. Эх, было времечко, когда всё делали на века!

– Спасибо, – сказал я, с благоговением прижимая к груди выкрашенное в абсолютный чёрный цвет оружие.

– Было бы за что! Ну, и уж если совсем туго придётся, то у меня есть ещё парочка мечей. Сталь неважная, хреновая, если уж быть до конца честным, однако на нашем безрыбье сойдёт. Отнял при оказии у дампов, – не преминул похвалиться Вышата. – Оно, конечно, хлам полнейший, в Кремле с таким стыдно показаться, но тут как найденное будет. За сим раздачу подарков прекращаю. Других полезных ништяков у меня в запасе нет. Кому, значит, саблюки?

Мечи поделили мы с маркитантом.

– Ну вот, а теперь, хлопцы, дуем на улицу, ибо, как говорится, труба зовёт! – изрёк Вышата.

Я покосился на него с удивлением. Никак не ожидал подобной словесной экспрессии от человека, которому по профессии суждено быть молчуном. Может, это нервное?

Между нами и Кремлём было всего ничего, жалких два километра, полчаса неторопливой ходьбы, минут пять-шесть бега с полной выкладкой. Но это если тебе никто не мешает, не суётся под ноги, не норовит отправить тебя на тот свет.

Здесь каждый метр будет даваться потом и кровью, при этом желательно – чужой кровью. Свою надо бы поберечь.

– Двинули, – сказал Вышата.

Наш маленький отряд устремился к красным стенам Кремля.

– Впереди чисто, – на ходу произнёс Сержант.

– Это пока, – не открыл Америки маркитант.

– Справа двое, – почти сразу откликнулся я. – Нео.