Жена сидела напротив, с умилением глядя, как муж приканчивает миску, потом тянется за добавкой. Вышата всегда наедался впрок, зная, что за кремлёвскими стенами не всегда удастся разжиться едой, а может, и времени на неё не будет, а то, что подвернётся, – ещё неизвестно, пойдёт ли на пользу.

Наедаясь, Вышата не тяжелел. По-прежнему был гибок и скор в движении, а мыслями остёр и быстр.

Тут взгляд пластуна стал неподвижным. Купава знала, на что смотрит супруг: его взор был прикован к стене напротив. Там висел маленький гобелен в рамке, изображавший красивое волевое лицо молодого ещё мужчины. Это был Добрыня, старинный друг Вышаты. Кремлёвский дружинник, с которым пластун не виделся уже так много лет.

Купава хорошо знала Добрыню, когда-то была вместе с Вышатой на его свадьбе, гобелен она вышивала сама по просьбе мужа. Тот тяжело перенёс потерю друга, хоть и слышал, что он вроде бы не пропал и сумел себя проявить и после добровольного изгнания возглавил поселение где-то в Крылатском.

Но одно дело слышать, и совсем другое – своими глазами увидеть.

Вышата добил чай, отставил опустевший таз с пирожками.

– Спасибо за ужин, хозяйка! Наелся от души.

– Не за что, милый! – расцвела в улыбке Купава.

Он вытер губы рушником, сказал, вставая из-за стола:

– Всё, собираюсь я.

– Ступай, хозяин, ступай. Я тебя ждать буду, – пообещала женщина.

И Вышата был уверен: она глаз не сомкнёт, покуда он не вернётся.

Пластун облачился в маскировочный костюм, проверил – хорошо ли сидит амуниция, подпрыгнул, проверяя, всё ли подогнано как надо, не будет ли лишнего бренчания и звяканья. Удовлетворившись результатом, прижал и поцеловал жену, дождался её благословения и вышел из дома.

В намеченной точке перехода его уже ждал Фрол – косматый дружинник с детским, почти наивным лицом. Вот только обманываться на показное добродушие его не стоило. Фрол не знал удержу в сече и пощады к врагу.

Напарником Вышаты тот стал случайно и пока не знал, радоваться этому или огорчаться. Не так давно он крупно провинился, и князь на время перестал брать дружинника в походы. Фрола прикрепили в качестве помощника к пластуну. Ну как помощника – за стены Кремля Вышата его не брал, там от здоровяка с повадками медведя толку мало. Где надо тихой сапой, попрёт на таран.

Зато Фрол прекрасно решал все вопросы с охранниками Кремля и Тайным приказом, и у Вышаты никогда не было тёрок с опричниками. У них любой, кто свободно шастает за пределами Кремля, всегда вызывает подозрение, и неважно, что тот здоровкается за ручку с самим князем.

Кстати, о рукопожатии. Вышата поздоровался с Фролом и едва не взвыл от боли, дружинник словно тисками сплюснул его ладонь. Но виду не подал, лишь плотно сжал зубы.

Мастер Устьян во время занятий с юными пластунами рассказывал им об одном мальчике-спартанце. Тот достиг возраста, когда согласно спартанскому обычаю свободные мальчики должны воровать все что угодно, главное – не попадаться. Его дружки украли живого лисенка и передали ему на сохранение. Тут появились хозяева пропажи. Мальчик спрятал лисенка под плащ, рассерженный зверек начал грызть его бок, пока не добрался до внутренностей; мальчик, боясь, что его уличат, не подавал виду. Когда преследователи ушли, приятели парнишки увидели, что произошло. Стали бранить мальчика, говоря, что лучше было показать лисенка, чем прятать, жертвуя ради этого жизнью. «Нет, – сказал парнишка, – лучше умереть, не поддавшись боли, чем, проявив слабость, обнаружить себя и ценой позора сохранить жизнь».

История была поучительной. Вышата тогда думал, а смог бы он так достойно держаться, оказавшись на месте того мальчишки? И до сих пор не находил ответа.

– Значит, так, – важно заговорил Фрол. – Мы обнаружили, что за этим участком стены нео в последнее время стали приглядывать слабо. Не знаю, чем это вызвано, может, усыпляют бдительность, а может, просто потеряли интерес. Но пока это нам на руку. Думаю, тут можно спускаться безбоязненно. Здесь же и будем ждать к утру.

Вышата кивнул. Фрол дело знал туго, раз сказал, что нео ослабили бдительность, значит, так и есть. К счастью, конкретной цели перед пластуном не ставили. Никто не говорил: пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что, не требовал притащить языка, желательно в «генеральском чине». От Вышаты требовалось лишь прогуляться по тылу противника и собрать развединформацию. Называлось это свободным рейдом, в котором разрешалось действовать по собственному разумению.

Такие задания пластун любил. На его долю не часто выпадало, чтобы его ничем не ограничивали и, наоборот, давали полную свободу действий. Просто мечта, а не рейд! Спасибо мастеру Устьяну, поставленному старшиной над пластунами.

Он быстро спустился со стены по верёвке, мягко коснулся брусчатки мостовой. Постоял, вслушиваясь в темноту, а потом растворился в ней. Исчез с такой непостижимой быстротой, что Фрол, наблюдавший за ним, стоя за зубцом стены, только диву дивился.

Дружинник решил, что ложиться спать уже не имеет смысла, и направился по проверенному маршруту, ведущему к разбитной бабёнке, часто