ветром валунами.

Черными бастионами обрывались вниз откосы, прорезанные глубокими оврагами.

Под обрывом раскатывался гладью серир – малюсенькая равнинка, усыпанная сглаженными ветром глыбами сланца, с отдельно стоявшей высокой дюной – гурдом.

Опасно качаясь в седле, к Мелиссине подъехал Амеллаль.

– Хеллен! – сказал он. – Азуэль дождь обещает!

– Дождь?! – изумилась Сухова. – Здесь?

– И еще какой! – вскричал туарег. – Ливень! Видишь во-он те облака? Низко висят… Видишь? Азуэль предупредил, чтобы в уэдах не задерживались – может сель пройти, в момент тебя закатает в глину!

– Понятно…

Отряд по тинкерту – боковому отвершку уэда – спустился в ущелье. Всадники торопили вьючных и запасных верблюдов, те ревели обиженно, словно уверяя: мы и так спешим!

Вдалеке прогрохотало. Вскоре серые, косо-слоистые стены каньона опали по высоте, расширились, и отряд выбрался в ираззер, главное русло уэда.

Елена подбадривала мехари, тот сердился, вскидывал горделиво выпрямленную голову, складывая губы в гримасу презрения и высокомерия.

Откуда-то донесся гул, туареги заспешили еще пуще, выгоняя верблюдов на террасу.

Сухова поднялась вместе со всеми и разглядела внизу, за поворотом, яркие шатры явно арабского образца.

Рядом с палатками стояли двугорбые верблюды, их спешно навьючивали караванщики. Купцы, надо полагать. – Э-ге-гей! – закричала Елена. – Дурачье!

Пара человек вылезла из палаток, разморенно помахивая руками, и тут же похватала карамультуки, углядев туарегов, известных разбойников.

– Уходите! – надрывался Азуэль.

Амеллаль вторил ему на корявом арабском, неистово махая рукой или тыча ею в исток уэда.

Арабы растерянно топтались, не разумея, чего от них хотят эти дикари. А когда поняли, было уже поздно.

Грохочущий вал из песка, камней, разбухшей глины, превращенных ливнем в жидкое месиво, понесся на караван двумя ревущими языками.

Купцы забегали, пытаясь спасти себя и свой товар, но припоздали – вал накатился и подмял под себя яркие шатры, поглотил верблюдов.

Люди лезли на склоны, отчаянно цепляясь за клочки травы, а грязевой поток живо перетирал палатки, всплескивая и вертя мутные водовороты.

Поток схлынул так же быстро, как и начался. Вода сошла или впиталась в сухую землю, лишь кое-где блестя лужицами. Но недолго им блестеть – солнце выпьет их в минуты.

– Вниз, – спокойно скомандовала Елена.

Лагеря в уэде больше не было.

Имели место кучи мокрого грунта. Грязевой нанос у одинокой скалы. И отовсюду торчавшие трупы, тюки, корзины, кожаные мешки…

Оживленно переговариваясь, туареги спустились на влажный, парящий грунт.

– Надо же! – вскричал Азуэль. – Без единого выстрела – целый караван! Ха-ха-ха!

Воины живо откапывали… нет, не купцов, зачем им эти глупые торгаши?

Туареги тащили из вязкой жижи добычу – вороха тканей, кувшины с оливковым маслом, бочонки с порохом, кули с зерном, а когда Амеллаль выудил длиннющий мушкет, восторгу не было предела.

– Спасибо тебе, Хеллен! – возопил туарег. – Ты принесла нам удачу!

– Пожалуйста! – рассмеялась Мелиссина.

Настроение у нее было приподнятым – среди нечаянных трофеев она откопала зеркальце и вдоволь налюбовалась собою.

Спросите любую женщину, которой за сорок, желает ли она вернуть годы молодости, и ответ услышите однозначно положительный. А Елене это удалось в реальности.

Ну, молодость не молодость, но десяток лет она точно скинула!

Завершив «раскопки», воины решили припрятать добычу и хорошенько порыться в уэде на обратном пути.

Возбужденные туареги поскакали на север, к отрогам Атласских гор.

Почти не заплутав, Мелиссина вывела отряд к Крепости ифритов.

Воины малость оробели – их тоже пугали страшилками об этом месте. Но не показывать же свою боязнь Хеллен? Тем более что эта женщина нисколько не боялась злых джиннов.

Мертвых тел нигде не было видно. Живых, слава Богу, тоже.

Елена медленно прошла к вратам Танит, чувствуя разочарование и подступавшую тоску.