который под всем этим сидит: руки простерты вверх, ну просто всемогущий бог – нет, скорее небесный дирижер: помавает дланью туда-сюда, и планеты со звездами пляшут под его мелодию.

В благоговейном ужасе смотрю, как на небе возникает черта, а рядом с ней – череда мелких цифр и знаков. Николас поворачивается к стоящему рядом человеку. Тот одет во все черное, будто клирик, в одной руке толстая книга в кожаном переплете, в другой – готовое к записям перо.

– Транзитный орб, два градуса, Нептун в трине с натальным Юпитером, – тихо говорит Николас и делает паузу, давая клирику записать. – Скажи ему, что сейчас лучше не дергаться. До четырнадцатого числа следующего месяца, хотя и не позже. Все пустяки, которыми он занимается, могут подождать. И пусть хорошенько поразмыслит, не заткнуться ли ему и не помолчать несколько дней. Его жена, насколько я знаю, будет только рада.

Все вокруг стола смеются.

Это астрология – могу опознать, меня учили. Многие колдуны обращаются к астрологическим таблицам, ища божественных ответов у планет и звезд. Это общая практика – я такие таблицы дюжинами находила в домах колдунов, которых приходилось брать. Но никогда я еще не видела, чтобы колдун делал такое точное полномасштабное изображение звездного неба. И как тогда, когда он раздваивался и расчетверялся передо мной в тюрьме Флит, я не знаю, как он это делает. Не понимаю, как это возможно.

Отступаю еще на шаг. И тут, будто звезды ему подсказали, Николас поднимает глаза и встречается со мной взглядом над столом. Делает знак рукой – клирик перестает записывать. Повисает молчание. Мне не нужно даже смотреть – я и так чувствую, что взгляды всех сидящих обращены на меня.

– Элизабет!

Мое имя, провозглашенное через всю Вселенную, пробуждает меня от задумчивости. И сразу исчезает небо, звезды, планеты, солнце. Потолок как потолок, в нем балки, с полдюжины небольших люстр висят над столом через равные интервалы.

Я опускаю глаза и вижу идущего ко мне человека. Я узнаю? его. Черные кудри, черная короткая борода. Сейчас у него в зубах нет трубки с собачьей головой, но я все равно узнаю его.

– Ты? – ахаю я.

Это Питер. Что, черт побери, забыл здесь пират?

– Я, – смеется он, крепко хватает меня за плечи и звонко чмокает в обе щеки. Чувствую, как краснею. – Рада меня видеть, деточка?

Даже не знаю. Рада ли я? Он вроде бы совершенно безобидный, неизменно добрый. Но насколько может быть безобидным пират-реформист?

Я не успеваю решить этот вопрос: Питер обнимает меня за плечи и тянет в столовую. Каменные стены, каменные полы. Ряд цветных окон тянется по одну сторону от длинного полированного стола, тяжелый комод с ящиками – по другую, стол же густо уставлен едой.

Я ковыляю за Питером, мне ужасно неуютно: оценивающие взгляды чужаков, жар на щеках, колотящееся в ребра сердце.

– И ты тоже выглядишь настоящей красоткой, – продолжает Питер. – Куда лучше, чем в прошлый раз, когда мы виделись. Впрочем, трудно хорошо выглядеть, когда у тебя глаза в абсенте плавают, да?

Он толкает меня в кресло рядом с Джоном.

– Папа! – стонет Джон.

Я на миг забываю о неловкости и оборачиваюсь к нему, ушам своим не веря:

– Он твой отец?

Джон кивает. Я замечаю, что он тоже слегка покраснел.

– А как же! – ухает Питер как в пустую бочку, обходя стол и падая в кресло напротив меня. – С чего бы еще он так хорошо выглядел? – Он машет рукой в сторону Джона. – Столь утонченный красавец мог выйти лишь из чресл пирата!

Джон со стоном прячет голову в ладони.

– Молю тебя, Господи, пусть он никогда больше не говорит слово «чресла»! – шепчет рядом со мной Джордж.

– Перейдем к представлениям всех присутствующих? – продолжает Питер. – Вот это, конечно, Николас, его ты уже знаешь.

Николас улыбается мне. При свете обычных свечей он меньше походит на бога, больше на человека, причем явно не здорового. Лицо у него худое, изможденное, кожа серо-прозрачная. В руке зажата дымящаяся кружка какого-то снадобья – по-видимому, приготовленного Джоном.

– Милости просим, Элизабет. – Его голос звучит тепло. – Я очень рад, что тебе лучше.

– Спасибо, – говорю я. Мой голос слабый и робкий. Прокашлявшись, я добавляю: – Да, мне уже лучше.

– Очень надеюсь, что тебя не напугала моя маленькая демонстрация. – Он снова широко разводит руки. – Насколько я понимаю, тебе редко случалось видеть магию?

Вопрос с большим подвохом. Если скажу, что видела, он захочет узнать, где это было и кто ее творил. Может предположить, что есть и другие колдуньи – если он думает, что я из них, – в хозяйстве короля. Может начать задавать вопросы. Вопрос за вопросом, а потом…

– Вообще не случалось, – вру я с ходу. – Сейчас вот второй раз, а первый – во Флите.

Николас кивает:

– Заверяю тебя, что вся магия, творящаяся у меня в доме, безвредна, если не полезна. Я помню, что уже говорил это, но, думаю, повторить не

Вы читаете Ищейка
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату