– Сюда! И помоги мне. Кажется, они просто завалили вход тяжёлым камнем. Одному мне не справиться.

Дядя Эдик на одном выдохе произнёс самое длинное ругательство белки Рататоск, доковылял на четвереньках на мой голос, кое-как развернулся и тяжело задышал рядом. Я упёрся ногами в твёрдую скальную породу.

– Давай! Поднатужься! Ну же…

– Я не могу… не хочу… мне тут неудобно!

– Эд, не беси меня, двигайся ближе, тащи сюда свою задницу!

– А ты не дави на меня! Мог бы попросить по-хорошему, разве я тебе когда-нибудь отказывал?

– Ещё я тебя уговаривать буду?! Живо поднял ноги! Я жду… так… ну…

– Нет. Погоди. Не так. Я… Мне нужно тебя спросить, Ставр, а если бы кто-нибудь слышал наши разговоры, что бы о нас подумал? – неуверенно поинтересовался бывший бог.

– Мне фиолетово! – огрызнулся я.

– Но ты явно смутился, – удовлетворённо заключил дядя Эдик. – Жмём?

– Да-а!

Под нашим сдвоенным напором каменная глыба нехотя, со скрипом, но сдвинулась на пару сантиметров. Вот так! Это вселило в нас надежду, надежда придала сил, а силы мы приложили в нужном направлении. Руками мы бы его ни за что не сдвинули, но ноги всегда мощнее.

В образовавшуюся щель мелькнул слабый, едва различимый свет. Мы упёрлись до хруста в костях, и наконец проход расширился настолько, что пролез даже я, не то что стройняшка Эд.

– Где мы, как думаешь?

– На простую пещеру карлика не очень похоже, – пробормотал бывший бог, указывая на ровный каменный пол и хорошо обработанные стены. – Дружище, я бы сказал, что мы в сердце подземного мира, во дворце самого короля цвергов.

– А у них есть король?

– Не знаю, король, вождь, глава клана, старейшина, кто-нибудь ещё. Без разницы, как этот тип называется, но живёт он в подобающей его титулу роскоши.

Тоже верно. Те жилища цвергов, где мне доводилось побывать, скорее походили на землянки или норы. Не те благоустроенные, хоббитовские, а грубо обустроенные мокрые, грязные, тёмные ямы с простым очагом и лежанкой из палых листьев или мха.

Плюс один вход-выход и жутко вонючий запах слежавшейся медвежьей шерсти. Ибо лучшим домом для северного карлика всегда считалась старая медвежья берлога. Нет, были и такие, что жили в настоящих домах и даже посёлках, но подобное могли себе позволить лишь очень богатые мастера. Их в любом мире всегда немного, и страшно далеки они от простого народа.

– Идём? – предложил я.

Эд кивнул, но сначала взялся за камень. Всё правильно, если сюда кто-то заглянет, то факт нашего бегства как можно дольше должен оставаться тайной. Мы худо-бедно привалили здоровенный валун обратно и, отдышавшись, пошли на свет.

Конечно, самым разумным было бы по-тихому покинуть негостеприимную резиденцию карликов. В иной ситуации мы бы, несомненно, так и поступили. Но не сейчас. Во-первых, где-то тут в плену томятся наши друзья, Центурион и Ребекка. И я очень надеюсь, что томятся они именно в плену, а не в каком-нибудь большом котле под чугунной крышкой.

Во-вторых, у нас нет оружия, мы тоже голодные и даже если выберемся наружу, то там нас не ждёт ровным счётом ничего хорошего. Лютый холод, вопящая погоня обозлённых карликов следом и очень терпеливая чума на выходе за Грани.

Так что особого выбора не было, если, конечно, не считать права умереть там, где мы захотим и от чего получше. Лично я предпочёл бы быструю смерть от железа, чем двухдневное гниение в объятиях старухи-чумы.

– Становится светлее и теплее, – прошептал идущий на шаг впереди дядя Эдик. – Даю руку на отсечение, этот коридор ведёт нас прямиком в общий зал, где горит огонь и мелкие мерзавцы пируют, прославляя своего короля. Их охота сегодня удалась на славу!

– Значит, теперь наша очередь.

– Ты псих. Но мне это нравится. Из таких мужчин, как ты, получались лучшие берсерки. Кстати, а не хочешь ли…

– Нет, – жёстко обрезал я. – Если ты опять про мешочек с толчёными мухоморами, который ты прячешь за голенищем левого сапога и думаешь, что об этом никто не знает, то я – пас! Наркотики не моя тема.

– Какой ты скучный. Не куришь, не пьёшь, не ешь грибы, не водишь женщин…

– У меня Дана была. Недавно.

– Ты сволочь, – завистливо простонал кудрявый бог и тут же приложил палец к губам.