плывёт, качаясь во мраке. Я медленно вытирала с кожи капли тёмной воды с терпким запахом травяных отваров.

Воспоминание об укоризненном взгляде Саги вытягивало что-то внутри томительно и страшно.

Думать об этом не хотелось, да и не стоило.

Но почему Вьен аж в окно сиганул, лишь бы со мной не спать, – это что было? Неужели я такая страшная? С одной стороны, я была уверена, что дело не во мне, уж больно реакция у Вьена неординарная. Но мерзкий внутренний голосок нашёптывал: «В тебе проблема, непривлекательная ты».

Что-то в этих словах не складывалось, но голос очень авторитетно и гадостно уверял: «В тебе, в тебе дело, только стражники на тебя и зарятся, как на девку уличную. Они бесплатно и овцу отдерут. Им что овца, что ты».

«Заткнись», – велела я.

Голос не унимался. И грудь слишком большая, и ростом не вышла, и лицо слишком серьёзное, и кокетничать не умею, и вообще всё очень, ну просто очень плохо, и ходить мне девственницей до конца своих несчастных дней.

Всхлипнув, я закрыла лицо руками, полотенце соскользнуло к ногам. В голову туманными волнами возвращалось опьянение вперемешку с отчаянием.

– Красивая я, – прохныкала я. – Одеть красиво – и все, все будут у моих ног.

Размазав сопли, покачавшись, высморкавшись и умывшись, я решительно направилась в подвал.

Меня качало, дом был чужим, слишком тёмным и холодным. Я туда попала? Что это за место такое, вообще? Ступени, пользуясь темнотой, нагло расползались из-под ног. Дверь как-то поменяла сторону открытия, но я наконец потянула её на себя и стала шарить по сторонам. Рука задела что-то холодное, оно брякнулось об пол звонко и хрустко.

Естественные потери, бывает.

Вытянув руки, я пошла дальше, выискивая стол с заветной коробкой. Украшения красят женщину. Очень-очень! А ещё они сделают меня похожей на знатную даму, и ни один маг Вирба не посмеет отказать!

Жаждая немедленно воссоединиться с украшениями, я побежала и налетела на столешницу. Коробка! Я притянула её, мир снова качнулся, и… нет, кажется, вся коробка для меня сейчас тяжеловата. Сорвав крышку, я запустила руки в бархатные мешочки, захватила несколько горстей и, прижав к груди, отступила. Бархатные кульки выскальзывали, звонко шмякались на пол.

– И вы меня не хотите! – Я занесла ногу злобно их топтать, но одумалась. Ещё порезаться не хватало. – Я вам покажу, кто… в доме хозяйка.

Опустившись на колени, я шарила по качавшемуся полу. Шарила. Вдруг в сумраке передо мной показались тёмные бархатные холмики. Они напоминали парализованных ужасом мышей, дрожали.

Кто-то принёс свет!

Лязгнула опущенная на пол лампа. Тени стали очень длинными, смешными.

Огромная тень надвигалась. Зашуршала ткань.

«О, Саги принёс полотенце, какой заботливый», – улыбнулась я.

– Мия, – дыхание защекотало поясницу, что-то влажное и упругое заскользило вдоль позвоночника, и, пока разбегались мурашки, я с трудом сообразила – это язык.

Э-э… а зачем Саги меня лизал?

Горячие пальцы отвели с моей шеи волосы, и Саги прикусил её основание. Крепкое нагое тело накрыло меня, дыхание защекотало ухо, ладонь властно огладила грудь с мгновенно затвердевшим соском.

Широко раскрыв глаза, я не двигалась. Жар возбуждения, смешанный с токами магии, выжигал кожу, ощутимо струился вдоль позвоночника, скапливаясь внизу живота и между ног.

С груди ладонь скользнула на бок, по ягодице и на внутреннюю сторону бедра. Кожа там была чувствительна до дрожи – и я задрожала, а ладонь скользила вверх-вниз, подталкивая, раздвигая ноги.

Я открыла рот, но только сбивчиво дышала внезапно загустевшим воздухом, и глаза закрывались, растворяя меня во тьме и ощущениях.

Между ног стало совсем жарко и влажно, прикосновение ударило волной дрожи, и я качнулась навстречу. Пальцы скользили по влажному, раздвигая, дразняще надавливая, во рту пересохло. «Нельзя…» – горло сдавил томительно-приятный спазм, и я крепче зажмурилась, царапала пол, но чувствовала лишь немного щекотные поглаживания между ног.

Пальцы нащупали выпуклость в соединении складок, надавили, разряд острого удовольствия разлетелся по нервам, выбивая из лёгких воздух, – слишком похоже на крик. Саги вновь поглаживал очень мягко, почти невесомо, спина сама прогнулась, и я потянулась за отодвигавшимися мокрыми пальцами. Вместо них упёрлось что-то твёрдое, тёплое, округлое.