– Проклятие мужского бессилия.

– Понял, – побледнел Матис и потянул поводья, едва гнедой отошёл достаточно для разворота, он направил его в сторону. – Добрых сновидений, госпожа Тар.

Почтительно склонив голову, Матис припустил прочь. Он исчез за поворотом, но эхо доносило звонкий цокот копыт. Рыжий куснул за колено, я успела щёлкнуть его по носу.

Какая-то слишком… насыщенная у меня практика. И тебе зомби, и паразиты, и навыки борьбы с наглыми ухажерами, и оберегания от оных некстати сохранившейся девичьей чести, и обучение поиску любовника на одну ночь – вряд ли всё это предусматривалось программой. И даже оценку мне за внеплановые достижения не поставят.

– Проходи уже, – хмуро велел Саги и подхватил под уздцы тыкавшегося ему в щеку рыжего.

Саги был в белоснежной рубашке, свободных синих штанах, тапках и дурном настроении.

Засмотревшись на белую, перекинутую через плечо косу, я не сразу уловила начало движения и, качнувшись в седле, ухватилась за луку. Снова наваливалась усталость.

– Слезть поможешь?

Я зевнула.

Исподлобья глянув на меня, Саги затворил ворота и легко повесил на крючки длинную массивную балку. Рыжий следил за ним, прядая ушами и переступая с ноги на ногу.

– Что случилось? – Я ждала помощи.

– В следующий раз запру ворота в одиннадцать и не спущусь, даже если ты их вынесешь, – он снова подхватил коня под уздцы и повёл мимо парадного крыльца, вдоль торца дома, мимо второго крыльца к озарённому светильником зеву конюшни. – И Рыжика будешь сама чистить.

У меня перехватило дыхание:

– Я работала вообще-то.

Мы остановились перед конюшней.

– Да, конечно, только работы было на пять с половиной часов, а ты пропадала почти десять, – его желваки подрагивали. Саги подошёл и, не глядя, протянул ладони: – Слезай.

Да, на пять с половиной часов – для инициированной ведьмы не самого низкого уровня. А мне пришлось на каждой ферме отдыхать, выслушивая жалобы на паразитов и налоги. Поджав губы, я перекинула ногу через круп и соскользнула в сильные руки. Приятно сжав бёдра, Саги подхватил меня, словно невесомую пушинку, и я откинула голову, медленно сползая по нему на землю, – как же приятно опираться на сильного, готового подхватить, позаботиться…

– Хватит выгибаться, – отдёрнув руки, Саги схватил Рыжика под уздцы и повёл в конюшню. – Еда в кухне на столе. Закончишь – зови, налью ванну.

Ванну? Он нальёт мне ванну? Я прослезилась от умиления:

– Спасибо! – и пулей помчалась есть.

После безумно вкусного овощного рагу и нежнейшего яблочного пирога с топлёным молоком – фигура в опасности! – я вышла на второе крыльцо и позвала. Из конюшни Саги вышел в одних штанах и тапках. Торс впечатлял. Пока я разглядывала жилистые мышцы, Саги бесшумно приблизился. Пахнуло лошадиным потом и зерном, горькими травами. Дыхание перехватило, я прикрыла глаза, а когда открыла, Саги свернул в третью левую дверь коридора. Исчез, точно призрак, в сумраке дома. Я поспешила следом.

Саги ждал у двери, хмуро глядя на медную ручку, едва я приблизилась – открыл и вошёл во влажное тепло. Внутри пахло отваром полевых трав, на плиточном полу стояла просторная кадка с лесенкой.

Немеющими пальцами я расстёгивала корсаж, а Саги вынимал из печи вёдра: мышцы красиво двигались по заблестевшей от испарины спине. Какие широкие плечи, а какая сила… внутри всё сладко сжималось, хотелось прижаться, снова ощутить властное прикосновение рук.

Я уже собралась на будущее поинтересоваться, как там дела с сексуальной функцией, но Саги повернулся, и суровое выражение лица мигом сняло все вопросы. В гробовом молчании Саги наполнил кадку водой, переложил большое полотенце с печи на верхнюю ступеньку лесенки.

– На сегодня всё, – Саги даже не взглянул в мою сторону. – Если что-то понадобится – разбирайся сама. Утром я тебя разбужу.

Кивнула я уже закрытой двери.