Спустя несколько часов архивированный файл заскочил в универсальное устройство-конвертор и развернулся в нем уже в линейном виде.

Услышав сигнальную вибрацию, сидевший за рулем фургона плечистый атлет взял прибор и глянул на экран, где громоздились непонятные обычному человеку граффити вперемешку с написанными поверх них рядами цифр.

Это был нанесенный на экран аудиофайл, который, читая, можно было еще и слышать.

Для суперколверов с их двумерными текстами это было делом обычным, а вот люди такого понять не могли: как же можно услышать написанное?

Это слегка удивляло, в свою очередь, самого Витольда, ведь у людей было подобие этой системы – нотная запись, когда аудиофайл можно частично выразить графическими символами.

По мнению Витольда, если бы люди продолжили развивать нотную грамоту и поголовно изучали сольфеджио, то со временем непременно бы открыли двухмерный текст и двухслойную голосовую систему. Но они остановились.

Итак, охотники были в небольшом городке – всего в тридцати километрах к северу от места, где теперь находился объект Витольда. И значит, тот снова был в опасности. Потенциально.

Внезапно зазвонил телефон, лишь внешне похожий на стандартный аппарат, однако внутри него помещалась по местным меркам целая станция связи.

– Слушаю вас, – ответил Витольд на линейной человеческой речи.

– Приветствую, друг мой.

– Здравствуйте, братец, – в тон куратору ответил Витольд.

– Слушай, хотелось бы встретиться.

– А что, есть повод? – уточнил Витольд, вспоминая их последнюю встречу и жестокие слова куратора.

– Повод всегда есть. Ты же помнишь – это традиция.

– Да, я помню. Традиции надо уважать. А где?

– А где бы ты хотел? Я же понимаю, что тебе далеко отлучаться нельзя. Можно поближе к тебе.

– Хорошо, братец, я прикину, где мы можем встретиться. Как скоро это необходимо?

– На следующей неделе было бы неплохо.

– Договорились. Через денек я подберу место.

– Хорошо, будь здоров.

На том и распрощались. Витольд еще какое-то время сидел и смотрел на улицу с редкими прохожими. Тон куратора заметно изменился. В прошлый раз он жестко давил на агента, а теперь был сама доброта. Может, посчитал, что был неправ? Витольд и сам чувствовал вину – малодушно жаловался на жизнь, на неинтересную службу, но такое случалось со многими. Накатит волна, а потом отойдет.

Позже он жалел, что наговорил куратору лишнего, но, возможно, и тот пожалел, что был чрезмерно резок. В конце концов, тут, вдали от родины, никого ближе земляков у них не было.

Следовало обсудить с капитаном и эту тему тоже, чтобы закрыть вопрос, как говорят аборигены. Хотя, конечно, иногда Витольду хотелось просто сбежать, а еще ему хотелось попросить перевода. Пусть в пределах планеты, но хоть какие-то перемены.

И объект этот надоел – то и дело срывался с наблюдения. Витольду все время приходилось его искать, устанавливать и терять каналы сбора информации. Он находил объект, снова наблюдал его какое-то время, а потом тот соскакивал, переезжая в другой город, залегая неизвестно где.

Фургон Витольда стоял здесь уже более получаса – слишком долго для дневного времени, но не успел он завести двигатель, как пришел очередной шпионский файл. Глянув на маленький экран, агент кивнул. Это был горячий отчет – полиция засекла объект, когда он вырубил ретивого копа за попытку проверить его документы.

Через час, а то и ранее с этой информацией ознакомятся охотники, выйдут на след объекта, тот опять начнет от них убегать, а Витольду снова придется искать их.

«Попрошу перевода, – решил он, заводя двигатель. – Настоятельно попрошу перевода».