После столь неожиданного рассказа Брейн уснул не сразу, продолжая прокручивать в памяти детали этой странной истории. И оружие. Оружие и то, как умело обращалась с ним старушка, убеждали в правдивости ее рассказа.

Утром Брейн проснулся в семь ноль-ноль, еще с вечера запрограммировав свой внутренний будильник. Прошел в ванную и принял ледяной душ. Потом растерся полотенцем и ощутил себя лет на двадцать моложе, когда еще не было ранений и квалифицированно заштопанных швов на солдатской шкуре.

Надев новое белье, купленное два дня назад, он съел пачку питательных хлопьев, запив их минеральной водой. Потом выглянул через окно во двор, где на траве появился иней, оделся и вышел.

Несмотря на ночные заморозки, было уже не так холодно. Солнце показалось из-за крыш зданий центра города и создавало какую-то праздничную атмосферу.

Брейн чуть передвинул «девятку» за поясом, чтобы было удобнее идти, и вышел за калитку.

В голове пробудились вчерашние впечатления от рассказа хозяйки. Брейн, как никто другой, знал о чужаках, которые вмешались в здешние дела, но сами находились на недосягаемом уровне из-за огромного технологического превосходства.

Добравшись до первой линии городских построек, Брейн пошел дворами, узнавая детали, которые мельком рассмотрел накануне вечером.

Люди выходили из подъездов и спешили на работу, поеживаясь и посматривая на часы – не слишком ли опаздывают. Кое-где прохаживались собачники, дворник с мятой физиономией с грохотом выволакивал из подсобки уборочный комбайн.

Брейн прошел место, где вчера отвадил ночного гопника. В углу, где поджидали бандиты, горой валялись окурки сигарет с синтетической дурью.

Сделав пару поворотов, Брейн прошелся по дворам соседнего квартала, однако никаких хвостов не заметил и подумал, что дворы – лучшее место для проверок, пусть тут и попадалось собачье дерьмо и отсутствовали широкие витрины.

Выбравшись на большую улицу с плотным потоком машин, он направился в сторону центра – противоположную от дома Фогеля, и продолжил проверяться.

Дойдя до магазина верхней одежды, постоял у витрины и, перейдя у светофора на другую сторону улицы, пошел в обратную сторону.

Сейчас было важно не привести никого к Фогелю, хотя тот, как подозревал Брейн, мало заботился о проверке, ну, или делал это недостаточно тщательно, учитывая его недавний период запоя.

На небольшой площади было немноголюдно, лишь на остановках общественного транспорта толпились пассажиры и автобусы на водородных двигателях пыхтели паром, едва сдвигая принятый в салоны избыточный груз.

Утренний час пик – ничего не поделаешь.

Вскоре Брейн увидел крышу дома Фогеля, но напрямик не пошел, решив обойти справа, со стороны гаража.

Двор был самым сложным местом, поскольку хватало удобных позиций для наблюдений. Если бы была возможность раздобыть режимный телефон, Брейн обязательно бы звонил Фогелю перед визитами, но такого оборудования не было, а носить стандартную модель в данной ситуации было опасно.

Постояв за углом дома, Брейн двинулся к подъезду, чувствуя, как спину ему буравит чей-то пристальный взгляд. Во дворе было несколько жильцов – кто-то заводил машину, кто-то шел в булочную или возвращался. Поди разбери, кому он не приглянулся.

Еще в академии преподаватель по специфическому предмету говорил ему: «У вас угрожающая спина, курсант. Лицо приветливое и даже добродушное, но спина угрожающая. Поэтому никогда не сутультесь, если не хотите, чтобы вас запомнили. Двигайтесь расслабленно, разверните плечи». Брейн так и делал, но что-то подсказывало ему, что этот номер не срабатывает.

Зайдя в подъезд, он приник к знакомому окошку и понаблюдал за двором, потом пешком поднялся на второй этаж и замер, поглядывая на дверь Фогеля.

Она выглядела иначе, чем обычно, когда они запирали ее, уходя вместе. Старая дверь от времени слегка провисла, и, когда ее запирали на замок, она изгибалась, а сейчас этого напряженного изгиба у нее не было, значит, не заперта.

Можно было предположить, что Фогель снова запил, но это маловероятно – в последние пару суток он выглядел более чем убедительно.