– Мы возьмем ее раньше, чем угоним автомобиль от универмага «Тройтцер»? – уточнил Брейн.

– Приятно, что ты следишь за мыслью, Руди. Да, мы возьмем платформу позже. В семнадцать сорок пять мы на трофейном авто занимаем позицию на набережной, а в восемнадцать десять забираем со строительной парковки площадку. В восемнадцать двадцать пять садимся в гондолу, и на автоматическом режиме машина подсаживает нас на крышу казино, откуда ты расстреливаешь охранников из гуманного двадцать второго. Потом мы прыгаем на крышу броневика, я занимаюсь группой инкассации, а ты собираешь мешки и бежишь к забору.

– Но люк запирается изнутри.

– Да, это так, однако рама совсем прогнила. Просто ударь ногой, и все это рухнет вниз.

– И лестница?

– Не знаю, – честно признался Фогель. – Но там невысоко, если что, прыгнем.

– Что насчет инкассаторов, ты всех убьешь?

– В этом нет необходимости. Я запру их в защитной капсуле, и пусть сидят, пока не приедет тревожная команда из центрального офиса.

Фогель высадил Брейна недалеко от центра городка, и тот пешком направился к своему убежищу. О том, чтобы подвезти его к самой квартире, не могло быть и речи.

Было темно, подсевшие лампочки фонарей едва освещали тротуары, и Брейн вдыхал запах сырой осени. Дождя не было, но он поймал себя на каком-то далеком ощущении из детства: темнота, сырой воздух, запах пожухлой травы. С чем это было связано, вспомнить не смог, но секундное путешествие в детство заставило сжаться сердце.

А потом он почувствовал слежку и разом превратился в кристалл с острыми кромками. Острыми и очень опасными.

Поначалу было неясно, кто и где, но Брейн знал об особенностях наблюдения. Вполне возможно, ему навесили жучок или даже прилепили тонкий скан. Но где и кто? Не было у врага такой возможности. Значит – визуальное наблюдение. Сильная оптика, электронный фильтр, спектральный вычислитель, от которого не спрятаться даже за бетонной стеной.

Брейн начал анализировать и пытаться отыграть на часы и даже дни назад – не было ли у него раньше такого ощущения. Ну хоть разок, ну пусть на пару секунд? Нет, не было. Это он знал точно, поскольку в свое время в академии прошел дополнительный курс, который другие слушатели не только не посещали, но и считали антинаучным.

Брейн в догмы и идеологию предпочитал не погружаться и только впитывал советы преподавателя – старого оперативника- служаки. Теперь он мог «отматывать» на недели назад и вспоминать свои ощущения – не всегда точно события, но ощущения почасно и поминутно – всегда.

Одним словом, Брейн пришел к выводу, что такое уже бывало – какие-то моменты показались ему знакомыми.

Пришлось свернуть в первый же проходной двор, и там, сорвавшись на бег, Брейн пролетел несколько дворов, пока не почувствовал, что неприятное щекочущее ощущение в позвоночнике исчезло.

Теперь он был недосягаем, правда, слегка заблудился на незнакомой территории. Здесь было мало освещения, окна давно погасли, и лишь бродячие собаки местами сопровождали его, сменяя друг друга, когда кончалась их территория.

– Эй, мужик, ну-ка дай закурить! – потребовал неприветливый незнакомец.

Брейн ударил сразу и очень убедительно, поэтому те, кто ждал в углу, повторить предложение не решились и притихли, дожидаясь, пока сложный клиент не покинет место промысла.

Пройдя еще немного, Брейн повернул в сторону улицы. Нет, выходить на нее он не собирался – где-то там все еще мог барражировать неизвестный враг, Брейн хотел только привязаться к какому-то знакомому ориентиру, а в такой темноте годилась только улица с несколькими фонарями.

Остальной участок пути он преодолел без приключений – по узкой тропинке, петлявшей между редких кустов на пустыре, где когда-то тоже были дома, но теперь только осевшие руины, заросшие сорняками и мхом.

Сделав пару кругов по частному сектору и вызвав дежурную реакцию окрестных собак, Брейн вернулся к домику, где снимал угол, но едва зашел во дворик, услышал от крыльца окрик:

– Стой, руки вверх! Не вздумай бежать – уничтожу!..