– А мы слышали крики, когда психи их на куски рвали.

Ранкмайор вздохнул.

– Думаете, у нас получится выскочить? – спросил он.

– По крайней мере у нас для этого есть все возможности.

– Хорошо бы, – сказал Шено и, ссутулившись, как все канзасы, ушел в пролом, а вместо него оттуда выглянул штаб-навигатор Чиунмах. Он снова не расставался с автоматом, как будто ему здесь что-то угрожало.

Избегая смотреть в сторону Брейна, он зашел в склад, но, встретившись с напряженными взглядами Лексшуллера и Хейно, вышел.

– Сэр, подойдите, пожалуйста, – позвал Брейна Лексшуллер, который видел в арестанте руководителя предстоящей рискованной операции.

Брейн подошел.

– Вот, смотрите…

Лексшуллер открыл на принесенном из соседнего помещения мониторе схему собранной сети.

– Вот, сэр, эта магистраль под обычным напряжением, а вот… – Лексшуллер нажал несколько клавиш. – А вот под повышенным, и включаться все это будет одновременно с защитой нашей аппаратуры, тремя импульсами с двух контуров – чтобы уж наверняка.

– А наша абордажная команда?

– А вот они… – Лексшуллер открыл квадратик с непонятной аббревиатурой, за которым были указаны команды роботов, сидящих по своим хранилищам. – Они готовы к перепрограммированию и выступят еще до того, как откроется переборка между кораблями.

– Что ж, работа проделана большая, – сказал Брейн, и Лексшуллер с Хейно заулыбались. Непонятно, чего здесь было больше – уважения к инициативе и знаниям Брейна или его славе победителя «голубого рыцаря», но сейчас это было не так важно.

– А что у нас с союзниками и противниками?

– Бронегруппа нашего флота окажется здесь через пять часов, прямая связь с ними будет возможна через три часа. Но к тому времени «Худденхард» уже встанет к нашему причальному узлу.

– А связь нам нужна, чтобы они не начали стрелять раньше времени, так?

– Так, сэр.

В основном все приготовления были сделаны, и в оставшееся до подхода крейсера мятежников время Лексшуллер несколько раз пытался связаться с бронегруппой флота. Однако прямой связи добиться так и не удалось – флот принимал либо сигнал бедствия, либо «все хорошо».

Между тем крейсер мятежников уже через час появился на радарном поле – не очень явственно, потому что приходилось использовать маломощные дежурные системы. Капитанский мостик находился под контролем мятежников, однако почти все управление было заблокировано во время штурма – таковы были инструкции. У мятежников оставались только связь и радарные мощности.

Лексшуллер сообщил, что в самом начале мятежники пытались обесточить административную часть и лишить всяческого управления, но здесь существовала резервная система, потому у них ничего не вышло.

– Одно мне непонятно, куда подевались предатели из роты охраны, – произнес Хейно, в очередной раз появляясь возле Брейна. Складывалось впечатление, что ему было не с кем поделиться своими переживаниями, а говорить с офицерами о проблемах в его подразделении он не хотел.

Громада крейсера «Худденхард» приближалась. Теперь даже дежурного радара хватало, чтобы подробно рассмотреть его надстройки и орудийные башни.

Лексшуллер запустил окно радиоперехвата, но передачи мятежников были закодированы, и на экране отражались лишь трехмерные диаграммы, говорившие только о том, что обмен весьма интенсивный. Теперь можно было не сомневаться, что на крейсере уже известно о положении дел на тюремном судне и о горстке офицеров, засевших на административном этаже.