– Ладно, варвар, валяй, покажи, на что способен. Но пока без гранат, – сказал босс и посторонился, чтобы пропустить Брейна и его спутников.

Со стороны баррикады прекратили стрелять, и рекрейцер Таут воспользовался этим, чтобы подтащить короба с патронами.

Бронедверь пока еще держалась, но семь из десяти петель были серьезно повреждены, а у обезумевших от вседозволенности мятежников хватало бронебойных боеприпасов. И хотя они были не очень хорошими стрелками, поскольку давно не упражнялись, раз за разом им удавалось ослаблять дверь, а когда она соскочит, время жизни крохотного гарнизона будет отсчитываться минутами.

– Сэр, давайте я стану у бойницы, – предложил ранкмайор Шено, командовавший взводом охраны, который теперь уже не существовал.

– Я еще не устал, – ответил Таут, меняя в винтовке запальный картридж. Это была тяжелая устаревшая модель, требовавшая картриджа и отдельного магазина для оперенных пуль, зато она была очень точна, а ее пули прошивали эту кучу мусора, что навалили мятежники, и доставали их.

Каждый точный выстрел Таут определял по яростным ругательствам и прекращению обстрела на какое-то время. Однако у арестантов был большой резерв, а вот у офицеров – увы, только пятеро. И скорее всего они были последними офицерами на судне.

– Желтый ромб! – произнес рекрейцер Таут, не доверяя собственным глазам. – Они выбросили желтый ромб на черном поле!..

– Осторожно, сэр! – предупредил штаб-навигатор Чиунмах. – Это может быть провокация – подождут, когда все сбегутся к двери, и ударят из тяжелого лаунчера!..

– Не бойтесь, штаб-навигатор, если бы у них был тяжелый лаунчер, они бы уже его применили, – сказал Таут. – Вы вообще представляете, что такое тяжелый лаунчер?

– Ну, я… Я судноводитель вообще-то. Я с палубы управления.

– Ладно-ладно, не смущайтесь. Уверен, вы хорошо знаете свое дело, а я лишь скажу, что тяжелый лаунчер на борту оказаться просто не может, это оружие хорошо для взламывания бронеколпаков и вспарывания брони трехпушечных «аларквистов». А здесь такое оружие запросто продырявит все переборки и прорежет внешнюю стенку – ведь отражатели стоят только на внешних слоях. Но это так – для общего развития, а что мы будем отвечать, господа, ведь нам предлагают переговоры?

– А кто предлагает, сэр? – спросил ранкмехмайор Хейно, командовавший отделением судового хода. Это был широкоплечий гоберли, хорошо разбиравшийся в нагнетательных устройствах двигателей восьмого поколения, и он лишь чудом спасся, в то время как все его подчиненные были уничтожены.

– Пока не видно. Они опасаются, что мы пристрелим переговорщика, поэтому нужно крикнуть, что мы не против переговоров.

– А мы не против? – уточнил ранкмайор Шино.

– Думаю, не против. Пусть подойдет кто-то один без оружия – мы в любом случае контролируем коридор на все шестьдесят шагов.

– Пусть подойдет один – без оружия! – крикнул Таут, и тотчас из-за угла показался знакомый ему арестант.

– Эй, да это же тот парень с шестого блока, который дрался с «голубым рыцарем»!.. Шено, вы же там были!

– Да, был, сэр, но совсем этим не горжусь.

– Крепко продули?

– Четыре сотни.

– Да уж, воспоминания не из приятных. Он подгребает к нашему причалу, господа, за ним никого нет.

– Но вы уж держите его на мушке, сэр! – попросил штабнавигатор Чиунмах.

– Я держу, я очень внимательно за ним слежу и не вижу никакого оружия. Это просто арестант.

– Ну так уж и просто арестант! – не согласился проигравшийся Шено.