слишком мало времени, ведь те, кто прорывался к последнему прибежищу офицеров администрации, могли сделать это очень скоро.

Навстречу попадались одиночные арестанты и целые группы, которые, впрочем, уважительно становились к стенке, давая пройти троице решительных вооруженных коллег.

В одном месте кто-то осторожно спросил:

– А вы кто будете, ребята?

– Шестой блок, – на ходу бросил Брейн, и спросивший понимающе закивал, хотя прежде ничего такого про этот блок не слышал.

Где-то по полу растекались лужи технических жидкостей, где-то свистел пробитый паропровод. Брейн подумал, что еще несколько суток, и обитатели тюрьмы начнут испытывать проблемы с жизнеобеспечением.

Миновав наконец несколько участков с искрящими светильниками, иссеченными стенами и перебитыми магистралями, группа добралась до места, где велась перестрелка.

На еще троих подошедших с оружием арестантов никто не обратил внимания. Вдоль стены уже сидело около тридцати мятежников, а еще пятеро, прикрываясь за сложенной за углом баррикадой, попеременно вели огонь, часто меняя магазины.

Все вокруг было засеяно поддонами от боеприпасов, которые веером разлетались по сторонам.

В ответ звучали редкие выстрелы, однако и этого хватало – в дальнем конце коридора лежали накрытые пластиком тела мятежников.

Вместе с тем успехи наступающих также были налицо – несколько взломанных дверей командных помещений носили следы взрывов скорее всего ручных гранат, и за распахнутыми дверями виднелись тела служащих администрации в одном белье с кровавыми потеками – все их обмундирование, пусть даже окровавленное, мятежники забирали в качестве самого ценного трофея. Многие из них были в этих трофеях с оторванными погонами и нашитыми цифрами «22» и «54».

– Эй, вы кто такие? – спросил поднявшийся от стены суперколвер с окровавленной повязкой на предплечье. По всему было видно, что это здешний босс.

– Мы из шестого блока, – ответил Брейн, останавливаясь.

– И какого вы сюда выперлись, засранцы?

– Мы хотим есть, а ваши ребята заняли пищеблок – сказали, еда только за деньги. Но денег нет, и вот мы пришли отрабатывать.

– Точно, это пукалки Связного, он их забирал, – сказал покрытый наколками гоберли.

– А «электровеники» Бубня и Харма, – заметил другой – рыжеватый канзас.

– И чего наша братва вам просто так стволы презентовала? – спросил босс, кладя руку на рукоять кинжала.

– Они себе пушки поновее нашли, а это барахло нам отдали. Еще и посмеялись.

– Где они пушки нашли? – спросил босс и повернулся к своим.

– Наверное, вскрыли кадетское хранилище. Там, я слышал, стволы что надо, – сказал канзас.

– Эй, вы, потише там! Передохните! – рявкнул босс, и на баррикаде прекратили стрелять.

– Короче, так, вы мне здесь не нужны, мы скоро сами всех передавим, так что могу вас только замочить – вот и все дела. Если бы мне были нужны бойцы, я бы согнал сюда хоть пару сотен.

– Непохоже, чтобы дела шли очень хорошо, – заметил Брейн и кивнул на заваленный телами тупик.

– Постой, а это не ты мимо наших клеток каждый дней с сабодаем прогуливался?

– Я.

– Куда ходил?

– К докторам, здоровье поправить.

Босс усмехнулся.

– По твоей кислой роже не видно, чтобы лепилы тебе очень помогли.

– Это да, – кивнул Брейн. – Ну так что, давай я попробую договориться с ними.

– Как это?

– Наплету с три короба, а как пролезу внутрь, швырну гранату, и всего делов.

Босс оглянулся на своих, те по-разному восприняли услышанное. Одни были «за», другие не верили, что такое возможно.

– Кадеты хорошо стреляют. Если что-то не так, снесут башку за раз, – сказал босс.

– Я понимаю. Но жрать-то все равно хочется.