– Не помогло! – закричал Конор, поднимаясь на ноги. – Ты обещал, что тисовое дерево ее вылечит, а оно не помогло!

– Я сказал, что, если ее можно вылечить, тисовое дерево ее вылечит, – произнес монстр. – Выходит, что нельзя.

В груди Конора нарастала злость, и сердце яростно забилось о ребра. Он бросился на ноги монстра и принялся колотить руками по коре, от чего на ней тут же появились глубокие царапины.

– Вылечи ее! Ты должен ее вылечить!

– Конор, – сказал монстр.

– Какой в тебе толк, если ты не можешь ее вылечить? – спросил Конор, не прекращая бить по стволу. – Только и умеешь, что рассказывать глупые истории, устраивать мне пакости, из-за которых все смотрят на меня так, будто я болен какой-то страшной болезнью…

Он замолчал, потому что монстр опустил руку, схватил его и поднял в воздух.

– Ты сам меня позвал, Конор О’Мэлли, – сказал он, серьезно глядя на Конора. – И у тебя самого есть ответы на эти вопросы.

– Если я тебя и звал, так для того, чтобы ты спас ее! Чтобы ты ее вылечил! – воскликнул Конор. Лицо его было пунцовым, а по щекам текли слезы, которых он даже не замечал.

Листья монстра зашелестели, словно их охватил долгий, неспешный порыв ветра.

– Я явился не для того, чтобы вылечить твою маму, – сказал монстр. – Я явился, чтобы вылечить тебя.

– Меня? – спросил Конор, перестав вырываться из гигантской ладони. – Меня не надо лечить. Моя мама, вот кто…

Но он не мог этого произнести. Даже теперь. Хоть у них и состоялся разговор. Хоть он все это время знал. Конечно, знал, конечно, и как бы сильно ему ни хотелось верить, что это неправда, – разумеется, он все знал. Но все еще не мог этого произнести.

Не мог сказать, что она…

Слезы безостановочно текли по его щекам, ему было трудно дышать. Казалось, его скручивает и разрывает на части.

Он поднял глаза на монстра.

– Помоги мне, – тихо взмолился он.

– Пришло время для Четвертой Истории, – сказал монстр.

Конор закричал от злости:

– Нет! Я совсем не об этом! Происходят куда более важные события!