– …и если позволишь, то раскроется дар. Станешь магиком. Очень сильным магиком… такие родятся раз в сто лет…
Шепоток этот звучал в ушах.
– …подумай… хорошо подумай…
– Нет.
– Чего бы ты ни хотел, а с силой это получить будет легче… да и… разве тебе самому никогда не хотелось доказать остальным, что ты не хуже? Кровь-то в вас поровну течет, так отчего твое место – последнее? Отчего Егор по сей день смотрит на тебя свысока?
Неправда.
Смотрел, но то давно было, а ныне… натура у Егора такая. Молчалив, что бирюк, но то не от злости и не от того, что мыслит себя над прочими…
– Еську и того он принял. А кто таков Еська, если разобраться? Вор бывший? Гнилая душа… а его Егор уважает. И волчат, от которых вовсе не понять, чего ждать… ты же понимаешь, что кровь их порченая…
– Уходи, – вновь повторил Емелька.
Дед сказывал, что дурная мысля в дурной же голове брожение вызывает, от которого оная голова и треснуть способна.
– Твой страх делает тебя слабым и бесполезным. Что будет, когда они поймут, что ты не справишься с ним? И не они, а она…
Сердце екнуло.
Нет, Емелька справится.
Огонь… он подчинится… тем паче, если дар… если кровь азарская… вон, Кирей с огнем на раз управляется… и надо бы подойти, спросить совету… Кирей хоть и нелюдь, а из своих.
Поможет.
И если чего попросит за помощь, то всяко цена подъемною будет.
– …подумай, Емельян. Хорошенько подумай. Ты же не хочешь разочаровать царицу?
И тень отступила.
Емелька позволил ей уйти, потому как не ведал, сумеет ли остановить и как сие сделать. Он так и остался на полигоне, со свечой, которая горела ровно и ярко. Емелька закрыл глаза и протянул к огню руку…
Глава 15, где жизнь идет своим чередом
Минул день.
И другой.
И третий. И далее, один за другим, одинаковые, что бусины на хорошем ожерелье.
Обыкновенные были.
С Милославою учили мы земли царства Росского.
Воеводства.
Города.
Поля и веси. Я и Барсуки свои на карте сыскала, подивившись, до чего крохотные оне. Нет, разумею все про масштабу и прочее, а все одно крохотные…
…с Люцианой зелья варили в новой лаборатории, каковая была побольше прежней, да при том пустовата. Сама Люциана сделалася молчаливой, а меня не замечала.
Архип Полуэктович нас по полосе гонял, правда, ныне завсегда с нами бегал, не доверяючи. А когда про огонь спросили, велел забыть все, как сон дурной.
Ага.
Забудешь тут.
…Марьяна Ивановна про увечья всякие сказывала и про то, что с ними делать.
Шла наука своим чередом.
Так и добралась до Березового дня, каковой есть праздник не праздник, а девичьей душе отдохновение. Уж не знаю, как в
