До клетки, уже ставшей для Тима чем-то вроде дома, добрались молча. Тим шел впереди. Сзади пыхтели работники, тащившие носилки. Михась постанывал. Процессию замыкал охранник, которого приставил Игнат.

Охранник был знакомый – тот самый круглолицый мужик по имени Хряп, который конвоировал Тима вчера поздно вечером. На этот раз он ничего не сказал Тиму. Но когда подошел, – еще около ограды арены, – то подмигнул и показал большой палец.

Тим не знал, что обозначает этот жест. И в первое мгновение даже немного напрягся – палец, он ведь на разное намекает. Но по довольной физиономии охранника понял, что тот не хочет его оскорбить. И в ответ тоже подмигнул. А вот пальцев показывать, на всякий случай, не стал.

В клетке работяги переложили Михася с носилок на пол и сразу ушли. Тим присел рядом и, взглянув в посеревшее лицо «водяного», тяжело вздохнул. Он не знал, о чем говорить с умирающим… Они были в одной команде, дрались с вормами, а еще Михась умел сказывать увлекательные истории… Жаль, что так все получилось.

– Ты как? – спросил Тим. – Эх, жаль, нет у меня сейчас снадобий. Может, дотерпишь до вечера? Я, наверное…

– Да брось ты, Тим, – просипел Михась. – Какой вечер? Я уже одной ногой… Ты это… Времени мало, слабею я. А мне тебе… еще рассказать надо… кое-что.

– Я слушаю, – сказал Тим. А сам подумал: «Чего он может рассказать? Не про Данилу же Кремлевского?»

– Так вот… Тим, а ты ведь не «лесной». Верно?

Тим опешил. Вот те на!

– Почему… – Он кашлянул. – С чего ты взял?

– Да потому что мы сами… из общины лесных людей. И всех там знаем. Знали… Так чей ты?

Тим молчал. «Вот так влип! Ну и, этот самый… сюрприз. Еще хорошо, что Михась скоро умрет. А то бы рассказал все старшине… Хотя, о чем я думаю? Он давно уже мог рассказать, если бы хотел».

– Ты не бойся, Тим, – сказал Михась. – Я тебя не выдам. Ни к чему мне это… Так чей ты будешь?

– Не знаю, – сказал Тим. Отпираться от обмана было бесполезно. Только вот что нужно Михасю? «Сказать ему, что я капитолиец?.. – подумал Тим. – Нет, Алена категорически запретила это делать. А что соврать?»

– Как не знаешь? Так не бывает… Не хочешь говорить?

– Я и вправду не знаю. Честно. У меня память пропала. Клянусь!

– Не врешь? – в голосе Михася сквозило недоверие.

– Нет. Это правда. Я не знал, что сказать маркитантам. И сказал, что я из «лесных».

– Сам сказал, или… кто надоумил?

Тим задумался. Сообщить про Алену? А вдруг этот Михась сам все врет? Странный он какой-то… А-а-а! Вдруг его Гермес специально подослал?!

Тим чуть не подпрыгнул. Как же он сразу не сообразил, что старшина может подстроить ловушку??? Ох, дура-ак он, дурак… И признался уже, что не «лесной»… Хотя…

– Я не понял, – сказал Тим. – Если вы лесные люди, то зачем про «водяных» выдумали?

– Потому что нам… светиться нельзя. Понимаешь, Тим… капитолийцы на нас… охоту устроили. И у них везде лазутчики. Вот мы и… – голос Михася пресекся. От боли? Или спохватился, что лишнее сболтнул? – Так чей ты, Тим?

– Погоди, погоди. – Тиму пришла в голову хитрая мысль. – Если вы «лесные» и всех знаете… Скажи, кто такая Алена?

– Алена?.. Да у нас много… Ален было. Ну, не много, а штук пять точно.

«Хитро изворачивается, – подумал Тим. – Гермес ему, конечно, сказал про Алену. Но больше он ничего не знает о ней. Хотя и я ничего не знаю… Погоди-ка…»

– А Егоров у вас тоже много?

– Егоров? Да как грязи… Постой, ты вот о ком? Об Алене и Егоре, детях покойного знахаря?

– Какого знахаря?

– Да Федора. Погиб он… пару лет назад. Так ты… знаешь Алену и Егора Федоровых?

– Не только их… – медленно произнес Тим. – Еще Кыса знаю. Скажи-ка, как звали отца Кыса?

Он внимательно всматривался в лицо Михася, следя за мимикой. Но тот внезапно улыбнулся. Хотя и криво.