– А ты – со мной?

Он сглотнул слюну и с обидой спросил:

– А ты все еще сомневаешься?

Алена помолчала, глядя куда-то в пространство. Потом, тихонечко вздохнув, произнесла:

– Наверное, уже нет… Можешь считать – карта нужна нам…

– Предъявитель сего документа является моим доверенным представителем и уполномочен вести переговоры от моего имени, – вслух прочитал Гермес. – Верховный Стратег Капитолия, Глава Когорты Избранных Юпитером Якуб. Подпись и печать. Хм…

Он положил на столешницу небольшой, но плотный, как картон, листок с изображением фигурки одноглавого орла и с прищуром взглянул на человека, стоящего напротив – с противоположной стороны стола.

– А ведь у вас, вроде бы, другой Стратег был? Олег, если мне память не изменяет.

– Не изменяет, – сухо отозвался облаченный в мундир визави. На плечах у него красовались эполеты желтого цвета с пятью звездочками на поле. К правому эполету был прикреплен витой шнур аксельбанта. – Олег, к сожалению, скоропостижно скончался. Недавно.

– Понятно. Приношу свои соболезнования народу Капитолия. А тебя самого как звать-величать?

– Я Борис, член Когорты Избранных, – с достоинством ответил «доверенный представитель». – Уполномочен Великим Стратегом провести с тобой переговоры.

– Что же, присаживайся. – Старшина маркитантов показал рукой на табуретку. – Мы от переговоров никогда не отказываемся. Как здоровье Якуба?

– Слава Юпитеру, хорошее, – отозвался Борис, опускаясь на табуретку. – Как твое здоровье, Гермес?

– Не жалуюсь, слава Меркурию. Так о чем говорить будем?

– Дело у нас простое. Но принципиальное. Дозволь тебя спросить, Гермес. Случаются ли у вас в общине случаи дезертирства?

Брови старшины поползли вверх, но он тут же вернул их на место. Вопрос капитолийца застал его врасплох, но негоже во время важных переговоров выказывать удивление. А переговоры с Капитолием – вещь даже не важная, а исключительная.

– Скрывать не буду – бывает и такое, – сказал Гермес. – В семье, как говорится, не без урода. Но, вообще-то, я с ходу и не припомню, когда в последний раз…

– Припоминать необязательно – суть не в этом. А как вы караете подобных изменников?

– Как и всех изменников – смертной казнью. Если поймаем. А в чем дело?

Борис с удовлетворением кивнул:

– Я так и знал, что ты меня поймешь, Гермес. Так вот, дело у нас следующее. От нас сбежал один человек – дезертировал. Мы хотим его поймать и примерно наказать.

Капитолиец многозначительно посмотрел на маркитанта, но тот никак не отреагировал. Лицо его выражало равнодушное спокойствие. Мол, мне-то что до ваших дезертиров?

– Нам известно, что этот дезертир укрылся у вас на Стадионе, – продолжил Борис. – Мы были бы вам очень благодарны, если бы вы его нам выдали.

На этот раз Гермес пожал плечами. Затем спросил:

– О ком идет речь?

– У вас его зовут Тимоха или Тимофей. А еще – Спартак. На арене у вас дерется, гладиатор.

Лицо старшины еле заметно дрогнуло. Но лишь еле-еле. А вот внутри его сознания бушевали эмоции. Так вот оно – в чем крысособака зарыта! Ай, да Тимоха! Ну и наделал делов! Из Капитолия, значит, сбежал?

Теперь почти все становилось на свои места. В том числе, и с татуировкой на плече. Тимоха – капитолиец, теперь в этом не оставалось сомнений. Сбежал из Капитолия, попал к дампам в плен, потом и от них удрал… Да, шустрый парень. Даже слишком шустрый для человека, лишившегося памяти. Интересно, чего же он в Капитолии натворил такого, что деру дал?

– Есть у нас такой гладиатор, – спокойно произнес Гермес. – Никогда бы не подумал, что он из ваших… Чем же он перед вами провинился?

– Я же пояснил – он дезертир. Он сбежал из Капитолия, оставил службу и подлежит смертной казни.

– Вот так просто взял и сбежал из крепости в развалины? – с иронией спросил старшина. – Может, ему угрожало что-то?

Борис замялся. Моргнул. Потер пальцем угол глаза, словно туда попала соринка. Потом сообщил с доверительной интонацией,