— А в городе?

— Я там почти не бываю, не люблю я города, разве по делу съезжу куда-то. Ну так поезд — еще туда-сюда, да и долететь всюду можно.

— В городе ты не бываешь, живешь тут постоянно, да? — Инга дождалась кивка и продолжила: — Так чем же ты занимаешься?

— Ты сама сказала — живу, — улыбнулся он. — Не думай, не бездельничаю, тут забот хватает. Но не пытайся угадать, кто я такой. Все равно не выйдет.

— В заповеднике работаешь, что ли? — безнадежно спросила она. На простого овцепаса он как-то не походил.

— Вот это самая подходящая версия, — серьезно сказал Ариш, и девушка облегченно выдохнула. Наверно, потому он и говорит правильно, что учился в каком-нибудь ветеринарном или аграрном институте…

Ариш наблюдал за ней с улыбкой. Ход ее мыслей был ему очевиден.

— И все же ты очень красивая, — произнес он, и Инга сбилась с шага.

— Я вся в веснушках, — буркнула она.

— У нас это считается благословением Великого Солнца, — без тени усмешки произнес он и коснулся своей медной гривы. — Мой дед, отец и я — все такие. За счастье считается, если в роду появляется рыжий ребенок.

— Понятно… — сказала Инга, глядя под ноги.

Ну хоть в далеком селении прослыла красавицей, и на том спасибо. Так-то иначе как рябой не называют: в самом деле все лицо в конопушках, а волосы… вроде и не рыжие, непонятного какого-то оттенка. Красить смысла нет, лицо-то не перекрасишь!

— Я тебя обидел? — негромко спросил Ариш. — Прости, я не хотел. Я сказал то, о чем слышу с детства. Везде ведь любят разных, верно? Там, на атоллах, где живет мой родственник, в цене девушки невысокие и полные, смуглые, темноволосые, умеющие хранить очаг. В стране другого моего родственника девушки словно пантеры — чернокожие, гибкие, очень сильные, все в татуировках и шрамах. Они могут сражаться не хуже мужчин, а мужьями берут только тех, кто сумеет их укротить… А ты из-за таких милых веснушек расстраиваешься! — Он осторожно потрогал ее щеку кончиком пальца.

— Мужьями? Это как? — Инга невольно отдернулась.

— У них там женщины всем заправляют, — пояснил Ариш. — Женщина выбирает мужа, а не наоборот. Или нескольких, это уж как ей захочется.

— Надо же… — качнула головой Инга. — Знаешь, я вроде бы читала о таких вещах, но…

— Если сама не увидишь, не прочувствуешь, — завершил он ее мысль.

— Накоплю денег, может, слетаю в те края, — вздохнула она.

— Хочешь, слетаем вместе? — предложил Ариш, и Инга замялась. Как-то это было слишком неожиданно…

— Я даже не знаю, когда это будет, — сказала она наконец. Ей показалось, это достаточно дипломатично. — Я мало зарабатываю.

— Ничего, я подожду, — ответил он совершенно серьезно. И, слава Создателю, не предложил полететь за его счет! — Вот твой рюкзак, проверь, все ли цело.

— Я не… — Инга не нашлась со словами.

— Понимаешь, тут водятся такие полосатые грызуны, волокут в норы все подряд, какую-нибудь мелочь могли и утащить, зеркальце, например, или что у тебя еще, — пояснил Ариш, явно забавляясь ее реакцией. — Им рюкзак прогрызть — раз плюнуть.

Инга поняла, что краснеет.

— Все цело, — сказала она, для вида перетряхнув кармашки. Ничего ценного там все равно не было.

— Сама до лагеря дойдешь? Или проводить? Опасных хищников тут не водится, но все равно…

— Дойду, — мрачно ответила она, надевая рюкзак. — Спасибо. И что спас меня, дуру бестолковую, и… вообще.

— Сколько ты еще тут пробудешь? — спросил Ариш, глядя в упор. Странно, но Инга не могла смотреть ему в глаза.

— Если не считать эту ночь, еще четверо суток.

— Как же это ее не считать? — удивился он. — Как стемнеет, приходи на это место. Я покажу тебе, как вращается небо. Ну а не захочешь, не приходи, я один посмотрю, — добавил Ариш, предвосхитив ее реплику. — Люблю смотреть на звезды.

— Я подумаю, — ответила Инга и спаслась бегством.

Оказалось, ее отсутствия в лагере и не заметили, там готовили что-то вкусно пахнущее, смеялись и пили местное вино прошлого урожая.